Грани пустоты

Обычный человек, который обрел знания творца в своих поисках? Пожранная болезнью своего времени, но чудом выжившая? Бессердечная от последней войны до этого момента.

– Плохие вещи иногда случаются. – Он даже хмыкнул. Еще месяц назад, стал бы он так говорить о своей наставнице?

– Если бы она погибла – никого из нас бы не было, – тихо ответил Ворс, глядя на бегущую в фонтане воду. Вместе с ней в его глазах бежала сама жизнь.

Настолько ярко вспыхивал серый взгляд, что мог затмить солнце. Порой Николай и вовсе не верил, что смог создать что-то настолько живое, настоящее. Кого-то живее, чем он сам…

Черт побери, если бы он знал, как работают эти механизмы! Ведь он мог быть сильнее Марты. Иерархия творения здесь ни при чем – налицо его бесспорный успех. Целый мир, который наполнился его стараниями! Пусть не все люди были полноценно живыми, некоторые, как всегда, были лишь фоном. Но путники просыпались все чаще.

– Некоторые случайности идут во благо. Ты сказал, пришло двадцать пять путников?

– Да. Почему не просыпаются остальные?

Краем глаза он видел, как Кая удивленно вздрогнула от этой цифры. Так много союзников у них не было никогда.

– Я не знаю, – пожал плечами Николай. Сейчас его не сильно это заботило, для начала нужно было справиться с Мартой. А потом и с пустотой. – Пора найти ее и все ответы.

– А человек, который пытался меня убить?

– Покажите мне его. – Сомнений в том, что и эта история связана с Мартой, у Николая не было. В чем был смысл – задеть его, заставить поступать необдуманно или просто мелкая месть, – он тоже не знал. Иногда он мог предугадать слова наставницы, но поступки, мысли – никогда.

Однажды и этой тайне должен настать конец, тем или иным способом.

* * *

Дрон летел всего в сотне метров спереди, на максимальной скорости. Терять время в пустоши, когда твой тыл не прикрывает караван, было слишком опасно. Пусть рейдеры и считались сказкой в современном мире, но Дайс слишком хорошо их помнил. Поэтому летел на полной скорости.

Он давно не считал подобные вылазки риском – лететь по пустыне, что могла обернуться горой или расщелиной уже в следующую минуту, не в пример проще, чем в закрытой капсуле по метеоритному поясу. Справился бы и без дрона, но что-то дернуло Дайса взять его с собой.

Сто метров – достаточное расстояние, чтобы успеть затормозить…

Он вспоминал Ворса. В первую встречу капитан был нелюдим, его пожирали собственная пустота и безысходность, однако он никогда не опускал рук. Ведь мог, столько раз мог бросить все, пустить пулю в лоб, шагнуть за пелену – Ворс всегда находил, ради чего жить. Ворс всегда ставил ценность жизни, своей или чужой, превыше всего на свете.

И почти всегда Ворс мог найти силы улыбнуться. Именно это почувствовал Дайс, когда серый взгляд капитана прожег его насквозь впервые. И когда он встал под пулю вместо него, Дайс не сомневался ни мгновение, что такой человек обязан жить. Именно за такими будущее, о котором все мечтают.

Когда он спас его в пустоши, казалось, сотни жизней назад, он тоже не сомневался. Человек, выживший в одиночку, вызывал уважение, пусть Дайс и не вспомнил капитана в первый момент. Он сам проторчал среди рейдеров достаточно, чтобы понимать, как тяжело сохранить самообладание в погибшем мире.

Когда он отказался убить волка, осознанных мыслей уже не было. Наитие, вера, спокойствие.

Столько раз положившись на «ничто», на эфемерную удачу, гарантировать которую никто не мог, было так приятно наконец-то положиться на человека. Человека, которому можно верить безоговорочно. Поэтому он так спешил.

Что чуть не пропустил писк дрона. Инстинкты сработали одновременно с техникой, и Дайс вдарил по тормозам. Прямо на его глазах ровный желтоватый песок расступился. Часть с неприятным шипением свалилась в образовавшуюся пропасть. Черная расщелина слегка дымилась и продолжала расходиться на мили влево и вправо.

– Ни хрена себе, – не выдержал Дайс. В инструкции картографов говорилось, что изменения рельефа могли происходить когда угодно. После войны они были обычным ежечасным явлением, и тогда Оплоты фактически не имели сообщения друг с другом (да оно и не требовалось…). Но сейчас, можно сказать, в эпоху возрождения цивилизации! Дневных сдвигов не было годами.

Дайс заглушил мотор и замер в шипящей тишине. Прямо перед ним на линии горизонта из-под земли поднимались горы. Они неслышно ползли к солнцу, и дрон удалялся в их сторону. Картинка, приходящая с него, была неутешительной – нескольких часов светового дня не хватит, чтобы объехать все препятствия.

Расщелина продолжала расползаться уже за пределами слышимости, и он в отчаянии уселся на песок. Еще можно было развернуться назад, потратить оставшиеся полдня на дорогу домой. Вновь уснуть в жилом отсеке и попробовать путь заново с караваном завтра.

Если завтра настанет, если караваны еще будут ходить. Если то, что происходит в «научном центре», не поглотит весь мир. Как обычно, слишком много «если» и всего один шанс на удачу, который спрятался под ворохом дерьма.