Грани пустоты

Они стояли у ларька уже минут десять, но ничего подозрительного вокруг не наблюдалось. Ни единого человека, застрявшего здесь дольше пары минут. Только скучающий узкоглазый торговец, но он прирос к своей стойке и не двигался. Кая все равно пробила его по базе. Торговец, который не шарахался при виде безопасников, вызывал подозрения.

И этот дурацкий свитер со снежинками на синем фоне. Разве сейчас носят свитера? Она не разбиралась в моде да и не интересовалась ею никогда… Но свитер! Само название она знала только по картинкам в хронике.

– Кая? – Напарник дернул ее за руку.

А почему бы не поесть. Протеин и синтетические овощи, которыми кормили в Отделе, уже порядком приелись. А времени на что-то большее вечно не хватало.

Она кивнула и присела за крохотный столик, ютившийся у ларька. Жесткие подлокотники высокого стула сразу впились в бедра, заставляя ерзать и морщиться. Выбор блюда она оставила на Нолана.

Напарник поправил форму и не забыл сверкнуть жетоном перед глазами равнодушного торговца – тот лишь вяло кивнул в ответ. И, не поднимаясь, выставил на стойку две дымящиеся тарелки.

Нолан даже сдулся немного. Произвести должный эффект не получалось никаким способом. Поэтому он молча забрал тарелки и плюхнул их на столик перед Каей.

Глаза, а за ними и рот мазануло резкой болью. Зеленоватая лапша была не только непередаваемо вкусной, но и отвратительно острой. И это сочетание вкуса и боли прошибало до самой макушки. Противоречие в отлаженном осточертевшем городе казалось чем-то чуждым. И безусловно, приятным.

Кая с удовольствием навернула всю тарелку. И с не меньшим блаженством наблюдала, как морщится миролюбивая маска на лице напарника. Но он не отставал. Видимо, бросить слишком жаркую для него еду на глазах «Каи с сотого этажа» он не мог.

– Так и будем бегать по городу, как кретины? – Казалось, дышала она чистым огнем. И еще – будто торговец слегка улыбнулся ее проснувшемуся аппетиту. Она пригляделась внимательно. Нет, показалось.

– Что-то должно случиться, – настойчиво повторил Нолан. Все утро как заведенный он твердил эту фразу, будто заклинание.

– Несварение у тебя случится от острой пищи, – хмыкнула Кая. По неведомой причине настроение заметно улучшилось. В середине дня по темной улице сновало не так много народу. Не пусто, конечно, но и привычной давки не было. Дышалось свободней.

– Следователь Форг, у вас чувство юмора прорезается? – во все тридцать два улыбнулся напарник и надолго приложился к холодной воде. – Где же ты прятала его все это время?

– На первом этаже.

– Всегда хотел сводить тебя на свиданку в одну из этих забегаловок. Да только не верил, что ты согласишься.

Она снова хмыкнула. Стадию сальных намеков они прошли еще в Академии, а на что-то большее Нолана никогда не хватало. Так что заявление о свидании и впрямь было необычным.

Тут же часы на руке издали мерзкий писк и вывели голографическую карту, на которой вспыхнула новая точка, на другом конце 121-й линии. Снова отключилась камера.

Безопасники подскочили одновременно и прыгнули на мот, услужливо дожидавшийся рядом. Кая успела первой к рулю и с наслаждением выкрутила газ до упора – не часто у нее была возможность воспользоваться транспортом. Автокары запретили еще до ее рождения, да и улицы уже не вмещали громоздких машин. То ли дело мот – юркий, компактный, идеально маневренный.

Поток воздуха трепал тугой пучок на голове, выбивал слезы из глаз и учащал пульс. Нолан с опаской жался к ее спине, обхватив талию слишком крепко, – но она почти не чувствовала и упорно не снижала скорость.

Лавируя в неплотном потоке, она наращивала обороты и почти улыбалась. Если на секунду прикрыть глаза и представить, что вокруг нет громадин-небоскребов, что этот желтоватый отсвет – солнечный, а не очередная витрина, что сзади близкий человек, с которым она мчит в закат… Так хорошо представить, будто это картинка из жизни, которую она еще может прожить… Или уже живет.

121-я линия закончилась слишком быстро. Кая ударила по тормозам.

И снова никого, хотя они долетели быстро. Абсолютно пустой стык двух домов и пропавший красный сигнал на камере.

Она слезла на землю и для порядка ощупала глухие серые стены. Впрочем, без надежды и энтузиазма.

Побледневший Нолан тоже спрыгнул, отдышался. Прислонился к монолиту прямо под камерой.

– На свидание поедем туннелями, – выдал он через минуту. – И после, к тебе, тоже туннелями. Что-то я не в форме после таких лихачеств.

Кая закатила глаза. Что еще было ждать? Даже ответа не требовалось.

Неожиданно напарник резко потряс ее за плечо. Она уже собиралась объяснять, что даже молчание не будет согласием. Но удивленно замерла.

Он смотрел вверх, прямо под камеру. И даже подпрыгнул радостно, совсем как щенок. А потом сжал в руке клочок бумаги, спрятанный за потухшим говорителем.

Записка?

«На сегодня все, завтра еще покатаемся».

Нолан дернул бровью. А потом неожиданно расхохотался.

– По крайней мере, у него есть чувство юмора.