Грани пустоты

Сначала засвистел чайник, требуя внимания. Забубнил монитор, но Кая тут же выкрутила звук. Рингтон будильника успел только пискнуть, прежде чем его постигла та же участь. Блаженная тишина… А на экране были снежные горные вершины.

Она намешала столько модифицированных сливок в кофе, что почти не чувствовала его горечь. И совершенно забыла про испаритель.

А так ли она любит свою работу, чтобы ради нее забыть все остальное? Забыть, бросить, отринуть, как будто и не существует ничего кроме. Но ведь это – единственный доступный путь наверх. Туда, где греют солнечные лучи, о которых она так мечтала в детстве.

Собираясь в тишине, Кая закончила утренние дела даже быстрее. И была на службе за двадцать минут до положенного времени. Но у входа в Отдел уже ждали Нолан и мот.

Выглядел напарник не менее задумчивым, чем она. Поздоровался кивком и напряженно вгляделся в карту. Ровно в девять отключилось пять камер. И только одна из них была в том же месте, где вчерашняя.

Они переглянулись.

– Туда и поедет Кост, – сухо констатировал Нолан.

– Тогда хорошо, что мы будем там раньше. – И Кая выкрутила газ до упора.

Люди мелькали единым пятном перед глазами. Размытым, серым или пестрым, но таким одинаковым. Как препятствия на тренажере в Академии. Они не имели смысла, похожие люди не имели смысла. Только путь от точки А до точки Б.

Кто-то живет на вершине горы?

Такая простая, почти детская загадка. Будто там прячется великан. И волшебные бобы могут привести наверх, открыть тысячу путей, осыпать бесполезным золотом, но дать шанс на нечто большее…

В этом городе имело смысл только одно желание – стремление вверх. К снежным вершинам, к солнечным пентхаусам. К чему-то настолько иллюзорному, почти недостижимому, но столь желанному… Столь желанному, что все продали души еще на старте, не получив гарантий.

Она оставила черный дымящийся тормозной путь и слетела с мота первая. Выдохнула одновременно с тем, как протянула руку вверх. Нащупала записку и сказала:

– Мне кажется, Выключателя не существует.

Кая держала в руках нераскрытую записку и смотрела в округлившиеся глаза напарника. Сейчас хотелось выдохнуть как можно сильнее. Выдохнуть перед последним, решающим рывком, будто от силы дыхания зависело все на этом свете.

– Что ты имеешь в виду?

– Нолан, подумай. Неужели Кост не смотрел запись с камер? Отключение одной – просто незаметная деталь. А вот подложить записку под нее… Уже более значимая. Но он не знал о записках, оба дня. Любая другая камера на этой улице покажет, что невидимка задержался. Что наш Выключатель сделал хоть что-то. А у Коста были лишь догадки, пустые предположения для профилактического запугивания.

– Ты же не хочешь сказать…

– Сколько раз Выключатель попадал в сеть камер?

– Дважды.

– И ни одна другая камера не записала, как он подсовывал записки. А сколько раз система глючила и выдавала неопознанную личность за последние сто лет? Сколько раз был сбой сети?

– Сотни…

– Это очередной сбой. Случайность, – сказала Форг как отрезала. Как лишила надежды. Как лишила религии, в которую так хотелось верить людям еще тысячу лет назад.

– Его никогда не было?.. – Вид напарника был жалок. Он снова раздавлен, лишен азарта, что придавал ему жизни в эти пару дней.

– Гребаные уставы! – выругалась Кая. – Нолан, думай. Думай лучше!!!

– Записки всегда здесь были? Но ведь загадки шли по номерам! – Он ухватился за соломинку. – Мы находили их в нужном порядке!

– Первая – 121-я линия. Вторая – 234-я. Третья, – она сверилась с картой, – 355-я. Порядок линий, Нолан! Один, два, три… четыре?

Вдали взревели моты. Кост и его команда приближались.

Кая и Нолан оседлали свой мот. След от их тормозного пути все еще дымился, когда они уже скрылись за десяток линий от погони.

– Форг, это безумие! – Он вновь пытался перекричать порыв ветра. Но его руки больше не сжимали напарницу с таким страхом. – Что в последней записке?

– Попробуешь догадаться? – Кая улыбнулась, хотя знала, что он не увидит.

– Что-то про систему.

– «Кто хочет жить на вершине?»

Браслеты разорвались воем. Всплывшая голограмма заслонила обзор. Красным светилась вся карта. Абсолютно все камеры в городе были выключены.

У Выключателя не было сообщников. Он – это лазейка самой системы. Ее багнутый код.

– Я живу на 489-й линии, – прошептала-предложила Кая. Нолан не мог ее услышать, но все равно кивнул.

Дорога будто опустела. С исчезновением красного огонька не могли исчезнуть люди. Но Кая их больше не видела. Город сошел с ума?

В пропасть! В гнилую смрадную пропасть! Сейчас имела значения лишь одна камера на углу дома 489-й линии. И под ней была…

– Карта, – выдохнула Кая.

Одна маленькая пластиковая карта, спрятанная в каждой камере 400-й линии. С допуском.

– На вершину горы, – закончил за нее Нолан, уже распахивая дверь небоскреба. Огромные стеклянные врата, столь приевшиеся Кае. Которые она видела каждый день, такие же, как в каждом доме этого города.

Лифт подъезжал слишком медленно. Еще медленней, чем в утренней очереди. Лифт никуда не спешил, всего лишь механизм отлаженной системы, он совершенно не проникался важностью момента.