Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

Ленинский цинизм в его словах на Съезде: «В нашей партии не написано новой программы, а старая никуда не годится (Аплод.) Раздобыть хлеб – вот в чём основа социализма (Аплод.)». Раздобыть – то есть, отнять. Просто ограбить крестьянина. Никакой экономической политики: «как быть с хлебом, когда по-старому, по-капиталистически, крестьяне, пользуясь случаем и наживая тысячи рублей на хлебе, называют себя трудовым крестьянством – бывает и так (аплодисменты), – и даже лев. с.-р. рассуждают как и крестьяне, что если народ голодает – значит цены на хлеб повышаются, если голод в городах, значит, у меня туга мошна, а если будут голодать ещё больше – значит, я наживу ещё лишние тысячи». Если они «наживаются», то остается только грабеж с помощью продотрядов: «чтобы сломить и беспощадно подавить кулаков, нужны самые крутые, беспощадные меры. И приступая к организации союзов бедноты, мы шли на это с полным сознанием всей тяжести и жестокости этой меры». Не производить, а отнимать и распределять: «это – борьба с крестьянством, как говорят иногда неосторожные или невдумчивые из лев. с.-р. Нет, это борьба за то, чтобы спасти социализм и разделить хлеб в России правильно».

Ленин даже не скрывал, что он обманул левых эсеров: «это, может быть, и ошибка, что мы вашу социализацию земли поставили в наш закон 26 октября. Это была уступка лев. с.-р., которые отказались от власти и сказали, что останутся только тогда, если будет проведен этот закон». А теперь пришло время этот временный союз с радетелями интересов крестьян разорвать. И объявить крестьянству войну, уверяя, что это вовсе не война, а спасение страны от голода. На практике оказалось, что это как раз и был самый короткий путь к голоду, который унес миллионы жизней.

Зиновьев

, подыгрывая Ленину, говорил на Съезде: «Разве можно представить себе, что в этой раскаленной атмосфере взаимной борьбы деревня будет стоять в уголке, в стороне, спокойно, в тихом и мирном житье. Если до сих пор деревня никак не отвечала и если там размежевка была недостаточна, то мы должны знать, что эта размежевка пройдет в каждой деревне, это будет разница между беднейшими слоями и кулаками (Аплод.)». «Наша партия поступила вполне правильно, когда своим декретом сверху, – а декретов сверху не бывает без помощи снизу, – она помогла этой размежевке. Это не путаница классовых отношений, это выяснение отношений деревни. Такую же истину мы должны провести в деревне, как в городах. Мы посылаем отряды для того, чтобы эту классовую размежевку провести». Это – объявление войны крестьянству, насаждение вражды в деревне, без которой большевикам пути туда не было.

Как это происходило, с наивной откровенностью рассказал на Съезде нарком по продовольствию Цюрупа

[145]: «мы сталкивались с жесточайшим сопротивлением населения, которое ни в коем случае не хотело отдавать хлеба. И из многих фактов, доходящих до нас, мы убедились, что та мера, на которую мы возлагали так много надежд, а именно – товарообмен, не могла оказаться особенно полезной. В нашей практике было много случаев, когда крестьяне, видя, что товара нет, заявляли: «без товара мы не отдадим», но когда привозили товар, хлеб всё равно мы не получали, а товар они распределяли между собой. Всё это вместе взятое убедило нас в том, что никакими средствами мы не в состоянии будем взять хлеб, и необходимо приступить к введению решительных мер для осуществления государственной монополии и принудить всех сдать свои запасы в порядке принуждения. Раз, придя к такому заключению, мы должны были идти дальше и дошли до логического конца, до которого мы и дошли, это – применение вооруженной силы, с целью вынудить отдать скрытые запасы, ибо кто не желает выменивать хлеба на товар в порядке, определенном нами, кто желает, чтобы в то время, когда люди умирают с голода, у кулаков оставались громадные запасы, у тех надо силой отбирать хлеб».

Длинная речь с обоснованием чрезвычайщины и отъема хлеба силами комбедов. После ареста фракции левых эсеров на Съезде не было разногласий.

Задолго до Съезда, где вопрос о войне деревне со стороны Советов был решен окончательно, Свердлов открыто заявил на заседании ВЦИК (20 мая 1918 г.): «Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая шла не так давно в городах, если нам удастся восстановить деревенскую бедноту против деревенской буржуазии, – только в том случае мы сможем сказать, что мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для городов».