Греческая революция и 300 спартанцев

При освобождении острова Занте Федор Федорович удачно вышел из ещё более трудного положения, так как к самоуправлению, предложенному русским адмиралом, жители отнеслись скептически. Старшие родов знали, что мало объявить независимость, так еще ее надо и защитить с оружием в руках! Людей охватил банальный страх за себя и своих близких, что они не смогут сами себя защитить и что Али-паша явится на смену французам. Люди кричали на площади: «что не надо им ни свободы, ни своих правителей, а нужно лишь одно — быть принятыми в подданство Российской империи, а без этого ни на что согласия не дадут». И тут пришлось разговаривать и договариваться, так как в полномочиях Ушакова не было принять остров Занте под русское покровительство, но помощь от жителей крайне необходима. Припасы продайте, а как вы будете защищаться, и что с Вами будет, когда мы уйдем Ваши проблемы.

Но и Ушакова можно понять, он снабжался через проливы, которые могли быть мгновенно заблокированы, как дипломатически, так и военными методами. Пришлось Федору Федоровичу взаимодействовать и с албанским правителем Али-пашой, человеком способным, но алчным, коварным и необычайно жестоким, являвшимся полунезависимым вассалом Блистательной Порты на материковой части Албании и Греции. Али-паша избрал тактику, всячески заискивая перед султаном, делать свои дела на подвластных ему провинциях, содержа собственное войско. Он сам положил взгляды, как на сами Ионические острова, так и на береговые анклавы: Превезу и Паргу — городки, расположенные на Албанском побережье, занятые французскими гарнизонами, никогда до того не были подвластны Порте. Но Али-паша решил овладеть ими и вырезать там всех христиан.

Ушаков поручил Сенявину овладеть сильно укреплённым островом Санта-Мавра[123]

, выделив для проведения этой операции два корабля, два фрегата и крупный десант, что последнему блистательно удалось.

Когда русская эскадра освободила четвёртый по счёту Ионический остров — Санта-Мавра, Ушакову стало известно о захвате Превезы и окрестностей Парги Али-пашою, об аресте в Превезе русского консула и об учинённой в обоих пунктах резне. Депутация паргиотов явилась к русскому адмиралу, умоляя его защитить жителей и доказывая, что спасти их может только переход в подданство русского царя!

Вновь, как и на острове Занте, Ушаков объяснял, что у него нет права приобретать для России новые земли! Но паргиоты настаивали. В отчаянии они уверяли, что им остаётся перерезать своих жён и детей и пойти против Али-паши с кинжалами.

— Пусть же истребится, — кричали они, — весь наш несчастный род!

Федор Федорович был тронут до глубины души и, подумав, объявил им свое решение: «соглашаюсь принять Паргу под защиту соединённого флота, он велел жителям поднять в городе русский и турецкий флаги и обещал послать туда гарнизон».

Затем он послал к Али-паше одного из своих флаг-офицеров, с категоричным требованием немедленно освободить русского консула и прислать на русскую эскадру воду, вино и продовольствие, как приказывал султан в своем именном указе.

Действуя от имени Султана, Федор Федорович связывал Али-паше руки, мешал ему выступить против жителей островов вообще и русской эскадры в частности открыто. Любое нападениена русскую эскадру поставили бы Али в положение восставшего правителя региона, и он скрепя зубы вынужден был удовлетворить требование Ушакова, касаемо освобождения посла, но требуемые припасы не прислал. В своем письме Али, конечно, заверил Ушакова в своей дружбе и преданности, но не более того.

— Как красивы Ионические острова, — говорил Федор Федорович капитану корабля «Святой Павел» Стаматиосу Сарандаки (1754–1821), — холмы, одетые лесом вечнозеленых деревьев, прорезали этот остров, а осеннее небо расстилалось над ними, синее и чистое, как кристалл.

— Похожая на гигантский маяк, вздымается на мысу Десидерио Старая крепость, которую нам предстоит взять, — ответил капитан флагманского корабля эскадры.

— Наш флот стал против острова, охватив его с севера, востока и юга плотным полукольцом кораблей, — ответил адмирал, — но корабли деревянные, а стены каменные, тем более французы сдаваться не собираются.

— Мы располагаемдесятью кораблями, дюжиной фрегатов, шестью бригами и несколькими кирлангичами, — перечислил Сарандаки, — последние удобны для действий у берега, плюс можно привлечь османские канонерские лодки.

— Но у французов больно уж мощные укрепления, которые защищают город, — задумчиво произнес Ушаков, переводя подзорную трубу чуть правее, — венецианцы заложили бастионы еще в XII веке. Их работники продолбили скалы, высекли подземные галереи, укрыли пороховые погреба в недрах горы.

— По данным торговцев, моих земляков, — продолжил капитан-грек, — французы еще более усилили оборону и сделали это с большим искусством, воздвигли новые форты, причем, если противник овладевал одним из них, он попадал под огонь остальных.