Грехи в наследство

Имя моего бывшего шефа, в отличие от моего собственного, Рязанцеву было отлично знакомо. С лица моментально исчезло выражение равнодушной любезности, и глядеть на меня он стал с явной заинтересованностью. А пока мы с Рязанцевым присматривались друг к другу, Щетинин наблюдал за нами с довольной ухмылкой сатира. Любил старый мошенник, чтобы все выходило по его. Вдоволь насладившись плодами трудов своих праведных, деловито предложил: г

— Анатолий Гаврилович, давай-ка закончим наше с тобой дельце. Перекинемся парой слов, и я поеду. Дел еще много. А уж потом ты тут поговоришь с Анной. Обрати внимание, девушка она интересная и крайне удачливая. Если сойдетесь характерами, можете получить взаимную выгоду.

Судя по тому, какой взгляд бросил на меня Рязанцев, слова Щетинина не были для него пустым звуком и он решил к ним прислушаться.

Коротко извинившись, Рязанцев увел Михаила Яковлевича в другую комнату, а вместо него тут же явилась вышколенная секретарша с подносом в руках. Расторопно расставив на стол минералку, стаканы и вазочку с печеньем, прощебетала: «Угощайтесь, пожалуйста» — и бесшумной тенью исчезла в приемной. Угощаться желания не было, поэтому я отошла к окну и стала смотреть на несущиеся по Садовому кольцу машины. Автомобили сплошным потоком текли перед глазами, а я ломала голову над тем, насколько можно открыться Рязанцеву.

— Скучаете? — раздалось за спиной, причем так неожиданно, что я вздрогнула.

Уйдя в собственные мысли, я не услышала, как в кабинет вернулся Рязанцев. Вид у него был очень довольный, из чего я сделала заключение, что встреча со Щетининым оправдала его надежды.

— Ну, чем могу быть полезен? — весело осведомился хозяин кабинета.

Я посмотрела на него, еще раз прикинула в уме все «за» и «против» и все-таки решилась.

— Мне нужен совет, — коротко ответила я.

Рязанцев сделал приглашающий жест в сторону кресел:

— Серьезные вопросы лучше обсуждать сидя.

Дождавшись, пока я устроюсь, тут же взял инициативу в свои руки:

— Михаил Яковлевич упоминал, что вас интересует масонство. Могу я задать вопрос?

— Конечно.

— Это простое любопытство или интерес профессиональный?

На секунду я замешкалась с ответом, потом все-таки решилась и твердо сказала:

— Профессиональный. Ваша книга навела меня на одну интересную мысль.

— Приятно слышать, — коротко хохотнул Рязанцев, одаривая меня цепким взглядом. — Не зря, значит, корпел по вечерам. Хоть какая-то польза есть от моего бумагомарания.

— Книга интересная, — поспешно заверила я. — Проблема в том, что я абсолютный профан и того, что в ней изложено, мне мало. Нужна помощь.

— Если смогу, буду счастлив.

Глубоко вздохнув, я извлекла из сумки часы и положила их перед ним на стол. Рязанцев покосился на них, но попытки притронуться не сделал. Как сидел, сложив руки на коленях, так и продолжал сидеть, терпеливо дожидаясь объяснений.

— Эту вещь мне предоставил мой клиент. Не буду объяснять, с какой целью, к нашему разговору и масонству это отношения не имеет. Но вот тут, на цепочке, прикреплен брелок. Поначалу я на него внимания не обратила, решив, что для проводимой мной работы он значения не имеет. Во всяком случае, мне так казалось до тех пор, пока я не познакомилась с вашей книгой.

Рязанцев мои слова никак не прокомментировал, но брови выразительно вздернул. Мол, приятно слышать лестное мнение о себе.

— Вы пишете, — продолжала я, — что на масонов большое влияние оказала цифровая мистика древних, а цифры 3, 7, 12 даже вошли в их символику. Верно я излагаю?

— Абсолютно, — кивнул Рязанцев и торжественно продекламировал: — «Солнечный спектр дает семь цветов... Каждая лунная фаза составляет семь дней...» Знаете, откуда это?

Я отрицательно покачала головой. Что я могла знать, если только два дня назад заинтересовалась этой проблемой и ничего, кроме одной-единственной книги, не прочитала?

— Цитата из инструкции для посвящения французов в третью степень мастера.

— Запомню. — Я улыбнулась и тут же вернулась к волнующей меня теме. — И еще вы пишете, что без символики невозможно понять сущность масонства.

— Тоже верно. Считая возможности человеческого языка слишком ограниченными, масоны используют символы в качестве способа передачи информации. Символами для них могут быть небесные светила, цвета, деревья, геометрические фигуры, инструменты каменщиков... Да все, что угодно!

— То есть можно сказать, что символы для них служили условными знаками, помогающими скрывать от посторонних глаз какие-то знания?

— Можно выразиться и так. Не следует забывать об их необычайной склонности к таинственности.