Григорий Распутин. Могилы моей не ищите

Себастьян был схвачен, допрошен императором Диоклетианом и подвергнут поруганию, после чего его привязали к дереву и пронзили многими стрелами. Однако чудесным образом мученик не был убит. Его спасла и выходила некая милосердная вдова Ирина. Многие тогда стали просить Себастьяна покинуть Рим, чтобы не подвергать более себя опасности, но он отказался от бегства и вновь стал проповедовать христианство перед императором-язычником.

И тогда по приказу Диоклетиана был он забит камнями до смерти, а тело его сбросили в сточный канал Большая Клоака.

Святой явился во сне благочестивой христианке Лукине и велел извлечь его тело из нечистот и похоронить в катакомбах, что и было исполнено.

По завершении чтения наступила тишина, которую после длительной паузы нарушила Александра Федоровна:

– Так и наш Друг (Другом она называла Григория Ефимовича) исповедует веру Христову, исцеляет нашего мальчика, но многие на него клевещут, подвергают поруганию и желают его смерти, – а помолчав, прибавила: – Да убережет его Господь от участи святого мученика Себастиана.

– Вот, извольте послушать, Ваше Императорское Величество, первый кондак акафиста святому мученику Себастиану собственного сочинения, – проговорила дрожащим от волнения голосом Вырубова.

Она встала и склонила голову в ожидании одобрения.

– Прошу вас, любезная Анна Александровна, прошу вас, – улыбнулась царица и обняла Алешу.

– Избранный страстотерпче Христов и чудотворче предивный, пламенною верою своею колеблющихся в вере укреплял еси, во страдании твоем венец приемый от руки Вседержителя. Его престолу, песньми восхваляем тя любовию и молимтися, молитвами твоими от всяких бед и скорбей свобождай нас, тебе зовущих: Радуйся, мучениче и чудотворче Себастиане.

Алеша прижался к матери как можно крепче, съежился, полностью почувствовав себя в магическом клубке, состоящем из этих загадочных слов, которые переливались как вода в источнике и ее можно было пить. При этом видение истязаний святого Себастиана уже не казалось таким страшным, а образ мученика таким мрачным, едва просвечивающим сквозь густую непроглядную черноту, каким он был изображен на картине Тициана, что висела в Эрмитаже, и которой мальчик боялся с раннего детства.

И все же не понимал Алеша слов «радуйся, мучениче», то есть как можно радоваться, когда испытываешь боль или страдания, когда тебя побивают камнями или жгут огнем. Даже сам пробовал смеяться, когда поднималась высокая температура и отнимались ноги, но ничего из этой затеи не получалось, а улыбка превращалась в отвратительную гримасу, которую сам видеть не мог, но понимал это по тому, как кривились его губы, дрожал подбородок, а на полузакрытых от боли глазах выступали слезы.

Анна Александровна кивала царице в ответ:

– Да-да, по милости своей убережет Господь от мучений раба Божьего Григория, защитит его от врагов и недоброжелателей.

Алеша осознавал, что у его отца было много недоброжелателей.

Он слышал от матушки, что враги убили его прадеда и пытались убить его деда.

Цесаревич Алексей, Николай II и Дмитрий Павлович в Ливадии.

1909

Он знал, что праведный Иоанн Кронштадтский видел во сне его отца страшным и окровавленным, произносящим непонятные ему слова: «Могилы моей не ищите – ее трудно найти».

А еще он понимал, что когда сам станет русским самодержцем, то будет ежечасно подвергаться опасности, и потому сейчас, когда он еще ребенок, должен готовить себя к страданиям, учиться их мужественно терпеть и преодолевать. Этому его учил отец – император Николай Александрович.

Из головы цесаревича не шел тот разговор отца с Дмитрием Павловичем в Ливадии на берегу моря. Со временем Алексею казалось, что он начинает понимать, что тогда произошло.

Они разговаривали об опасности.

Но если его троюродный брат был напуган и раздавлен, а на лице его читались обида и беспомощность, то двоюродный дядя Дмитрия, напротив, был решителен и категоричен, а порой по лицу его даже скользила улыбка.

Он радовался опасности!

А Дмитрий Павлович боялся ее.

И вот сейчас, слушая жизнеописание святого Себастьяна, Алеша изо всех сил старался не пугаться его окровавленного тела, изуродованного стрелами и камнями, обезображенного нечистотами, не бояться его стонов и предсмертных хрипов, представлял себя лежащим в грязевой ванне и вспоминал Григория Ефимовича, который хохотал, но не над ним, а над страданиями, которые только приближают человека к Богу.

Великая княгиня Александра Федоровна с Анной Александровной Вырубовой.

Фото из архива Анны Вырубовой. Около 1907–

1909

Император Николай II и его жена императрица Александра Федоровна.

Фото из архива Анны Вырубовой. Около 1907–1909

Дети царской семьи (Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей).

Фото из архива Анны Вырубовой. Около 1907–1909