«Гроза» Джорджоне и ее толкование. Художник, заказчики, сюжет

«Благочестивая мать назвала его Гаспаро. Ее предыдущие дети умерли, и, вняв советам некоторых женщин, она решила назвать сына именем одного из трех волхвов, которые пришли из Персии поклониться рожденному в Иудее Иисусу Христу»[265]. Карло Ридольфи утверждал, что именно Гаспаро Контарини изображен в одном из следующих за папой Александром III персонажей на картине из Большого зала совета, которую начал Джорджоне и закончил Тициан (картина была уничтожена пожаром 1577 года)

[266]. Если бы мы смогли поверить в гипотезу Эйслера, то в «сидящем философе» (поскольку Каспар традиционно является самым молодым из волхвов) мы бы узнали молодого Контарини, чей «ум и сердце были наполнены философией», по выражению одного из современников[267]

. Он учился в Падуе (1501–1509) в одно время с Николаем Коперником, который был на десять лет старше, но постоянно возвращался в Венецию (особенно после смерти отца в 1502 году). Его учителями были Помпонацци, профессор астрологии Федерико Грисогоно и математик Бенедетто Тириака. Именно в то время сложилась его крепкая дружба с Джероламо Фракасторо и астрономом из Вероны Баттистой делла Торре, с которым он позднее будет переписываться по вопросам астрономии[268]. Тогда же Контарини погрузился в изучение астрономии, свои глубокие познания в которой он докажет в 1522 году, находясь при дворе Карла V в качестве посла Венеции; об этом свидетельствует официальный историк Совета по делам Индий Пьетро Мартире д’Ангьера

[269]. После трехлетнего кругосветного плавания на родину вернулся один из трех кораблей Магеллана, «Виктория». Когда сократившийся в численности экипаж ступил на землю, моряки с удивлением осознали, что «потеряли день»: «diem fuisse Mercurii arbitrabantur, Iovis esse repererunt» («они полагали, что это был день Меркурия (среда), и обнаружили, что это был день Юпитера (четверг)»). Так этот факт был впервые замечен в человеческой истории. Разумеется, ученые люди, призванные истолковать его, всячески пытались убедить моряков, что они совершили ошибку в подсчетах или забыли, что 1520 год был високосным. Однако единодушная уверенность выживших моряков, которые соблюдали религиозные праздники и следили за календарем, заставила искать другое объяснение. Его нашел Гаспаро Контарини, «omni letterarum genere non mediocriter eruditus» («во всех родах наук сверх меры сведущий»): «корабль вместе с Солнцем (то есть который всегда шел на запад) обогнул Мир и сделал за три года то, что делает Солнце за двадцать четыре часа».

Мы бы хотели думать вместе с Эйслером, что Джорджоне писал свое полотно для астронома и философа Гаспаро Контарини: эмоциональное отождествление заказчика с одним из главных действующих лиц картины предстало бы еще более ощутимым и непосредственным. Дальнейшая жизнь Контарини, его многочисленные труды и заслуженная слава превратили бы картину Джорджоне в раннее свидетельство, позволяющее проникнуть в мироощущение и мысли человека, который нам уже хорошо знаком. А тем интерпретаторам, которые видели в самом молодом персонаже «Трех философов» Николая Коперника, мы бы ответили: нет, на картине изображен его университетский товарищ.

Тот факт, что Гаспаро Контарини принадлежал к той же семье, что и Таддео Контарини, в доме которого картина находилась в 1525 году, конечно, не является окончательным аргументом в пользу гипотезы Эйслера. Семья Контарини, возможно, была самой обширной и разветвленной среди династий венецианских патрициев, и ее линии уже в это время настолько разнились между собой, что во многих случаях можно говорить скорее об идентичности фамилий, а не о семейных связях. Прежде всего, следует распутать сложные генеалогические связи и задаться вопросом: какой именно Таддео Контарини имеется в виду? Все интерпретаторы повторяют идентификацию Ферригуто (1926), который считал, что речь идет о молодом патриции Таддео Контарини, родившемся в 1478 году, словно бы эта версия была единственно возможной[270]. Однако в «Дневниках» Санудо упомянуты трое, если не четверо Таддео Контарини, которые жили в Венеции в годы Джорджоне. Таддео ди Андреа постоянно упоминается в записях между 1502 и 1509 годами, однако он умер в 1510 году, а Микиель видел «Трех философов» в 1525-м[271]. Таддео ди Сиджизмондо (которого Ферригуто считал владельцем картины в 1525 году) в 1509 году был управляющим замка порта Леньяго, но оставил его с приходом императорских войск (VIII. C. 276, 366, 442). Он стал «дворянином, лишенным своего статуса, иначе говоря, своего полка» во время войны (VIII. C. 465), а потом искал себе применение в защите континентальных земель (IX. C. 561; X. C. 796; XVII. C. 391; XXIII. C. 259: годы 1510–1516). В 1524 году он был настолько неудачлив в делах, что решил «отсрочить выплату своих долгов на два года» (XXXVI. C. 618). Таддео ди Сиджизмондо умер в 1527 году[272].