Группа поддержки для выживших девушек

Я останавливаюсь на углу, проверяю вход. Рядом с входной калиткой стоит полузащитник в черном костюме от Тома Форда, в бойцовских ботинках на стальной подошве с наушником в ухе. Она увеличила охрану. Хорошо. Я решаю подойти к стене, но сначала, к недовольству Файна, прячу его в кустах, после чего с разбега подпрыгиваю, хватаюсь за плетение стволов лианы на высоченном заборе и подтягиваюсь.

Листья шуршат слишком громко, и я замираю на вершине, чтобы убедиться, что никто не слышал. Все в порядке, но прыгать с такой высоты опасно, потому я поворачиваюсь, хватаюсь за край забора, повисаю на нем, потом перестаю держаться и падаю в кусты с другой стороны.

Я падаю на куст, а он, пружиня, перекидывает меня на другой, после чего я оказываюсь на земле, поднимаюсь на ноги и как можно скорее улепетываю из зоны приземления. Я думаю, что, поскольку охранник находится у калитки, мне удастся без проблем дойти до входной двери, но, подойдя поближе к длинной подъездной дорожке, я понимаю, что у Мэрилин действует парковочное обслуживание.

Черт.

У Мэрилин вечеринка.

Отделить Хизер от наркоты невозможно, как невозможно отделить Дани от Мишель или Джулию от ее феминистской теории. Точно так же невозможно отделить Мэрилин Торрес от ее социальной жизни. Это ее религия. Всю неделю, начиная с того момента, когда она села в свой фургон и отправилась в какой-то медвежий угол в Техасе, она мечтала только об одном – поскорее выехать в свет. Она уже не один месяц провела, тренируясь делать реверансы на техасский манер к своему дебюту в Женской симфонической лиге Остина на балу дебютанток.

Но тут пошли слухи, будто кто-то разрывает могилы и оскверняет трупы, и мысли о том, что мумифицированные останки патриарха семьи могут оказаться привязанными к надгробью, а его фотографии – на первой странице в газете, было достаточно, чтобы отправить мать Мэрилин в постель с «Валиумом» в одной руке и водкой в другой. Ведь они как-никак были одними из первых испанцев, получивших здесь, в Техасе, в дар землю. Им нужно было поддерживать репутацию. И потому Мэрилин, ее брат и трое друзей отправились в этот знойный летний день убедиться, что тело дедушки Торреса все еще покоится в земле.

Вот тогда-то одна старая семья из Остина и столкнулась с другой такой же.

Я пытаюсь избегать стереотипов, но семья Хансен и в самом деле представляла собой сборище вырождающейся от кровосмешения белой швали. Бывшие владельцы скотобойни, для которых трудные времена начались два поколения назад, их последние женщины умерли немного раньше в тот год, а парни чувствовали потребность размножаться. И тут появился фургон, наполненный упругой молодой плотью, и они набросились на эту плоть, как голодные туристы на еду в закусочной самообслуживания.

Есть две черты, перейдя за которые, ты отрезаешь себе путь назад. Одна из них – убийство человека. Другая – людоедство. Мэрилин, было время, говорила о том, что случилось в группе в самом начале, и большая часть этого имеет отношение к опасным бритвам и вынужденному ношению костюма из человеческой кожи, а также к кувалдам и чанам для переработки органических отходов. Большинство из нас предпочитают не вдаваться в подробности.

Мэрилин была единственной выжившей. С июля до августа она оставалась в своей комнате, пряталась от прессы, потом за две недели до бала дебютанток она появилась и сообщила, что пойдет на танцы. Родители говорили ей, что не стоит это делать, доктора говорили, что не стоит этого делать, полиция говорила, что не стоит этого делать, но она не послушалась и в вечер бала надела свое взрослое свободное белое платье. И пока Джонни Мерсер пел «Лунную реку», она сложилась, как роза, и исполнила техасский реверанс. Кто-то назвал ее поверхностной, но мы знаем, почему она сделала это. Некоторые люди, может, и видели, как она сделала техасский реверанс тем вечером, но мы, последние девушки, все видели в этом ее выставленный средний палец, адресованный Хансенам.

Год спустя оставшиеся в живых члены семьи Хансен появились на радиостанции, куда Мэрилин устроилась на работу в качестве ночного диджея, надеясь, что когда-нибудь ей поручат вести программу местных новостей. Она без труда расправилась с Дядюшкой Тексом, а о Гадюке позаботилась полиция, но Бадди загнал ее высоко на передающую антенну, и она брызнула ему в лицо газом из баллончика «Мейс», после чего он упал с высоты восемьдесят пять футов на полицейскую машину.

Трудно высоко держать голову в обществе после такого случая, а потому она переехала в Даллас. А потом, после неудачного первого замужества, попыталась пожить в Лос-Анджелесе, где нацелилась на сына основателя Реабилитационного американского партнерства, частной компании, которая владеет и управляет сорока восемью коррекционными учреждениями в тридцати штатах, число коек в которых составляет около восьмидесяти пяти тысяч. Теперь она убежденный веган, ревностная социальная карьеристка и чудовищно богатая женщина. И на сегодняшней вечеринке сошлись все эти три части ее личности.