Homo cinematographicus, modus visualis

Кроме того, они включены сейчас в индустрию рекламы, которая съедает большинство киноведов. У нас стирается понятие киноведа, у нас кончилась, к сожалению, теория кино. В нашей стране почти нет теории кино, увы. Она есть во Франции, она есть в Италии, насколько я могу судить. Очень много теоретических занятий в Америке. Но у нас никто не занимается теорией кино вообще. Даже если читают, предположим, Вальтера Беньямина, то попробуй поговорить с ними всерьез о том, как описанное им сегодня проявляется.

Иногда я пробовал поговорить по поводу «отчуждения» Брехта, которое очень существенно, как ни удивительно, в связи с новой волной в Индии.

Индия, которая была построена на мелодраматической основе – казалось бы, страна мелодрам… Вдруг появилась целая серия замечательных режиссеров, которые мало того, что Брехту поклонялись, они еще и Брессона изучали. То есть совершенно другая традиция! И понятно, почему.

Но попробуй с нашими режиссерами поговорить об этом! Какой Брехт?! Да не только с режиссерами, а с киноведами. Этого не существует! Тем более, для кино. Это театр, может быть. Я не говорю, что «нравится – не нравится». Я говорю о баллах…

Вот эти все призы, к сожалению, избаловали нас всех. Почему я сейчас отказываюсь быть в жюри? Я принял для себя решение – как бросил курить, так бросил жюри. Все, кончилось это время. Потому что я должен предпочесть один фильм другому, я должен сказать, что этот – золотой, а этот – серебряный, а тот – вообще деревянный, да? И я не могу понять, почему я должен судить одного режиссера с позиции другого режиссера.

У меня есть один момент в биографии, который сыграл, я боюсь, отрицательную роль в судьбе Музея кино, когда я не голосовал за присуждение «Золотого льва» одному нашему режиссеру. Потом он отомстил мне лично, я это знаю, а заодно и Музею. Но я до сих пор убежден, что в том конкурсе в Венеции, там присутствовал Оливейра, там присутствовал Чжан Имоу, там было еще несколько имен выше этого фильма. И голосовать за него, за «Золотого льва» только потому, что он, скажем, мой соотечественник – это, извините, нарушение профессиональной этики. В этом смысле я патриот кино, а не патриот той или иной страны.

Кроме того, я должен почему-то отказать в уважении тому же Оливейре, который делает «Преступление и наказание» Достоевского, перенеся это в португальский сумасшедший дом и сделав совершенно оригинальную трактовку сюжета Достоевского, ради картины, которая просто amusant, которая повеселила публику, которая легко поглотилась, в такой «облатке». Проглотил, запил – все замечательно.

Понимаете, критерии весьма относительные, да и сама ситуация этого суда неправильная. То есть я могу сказать: «Этот фильм мне нравится больше, этот нравится меньше», – но это ничего не значит, это мое личное мнение. И голосованием тут ничего не решишь. Демократия в этом невозможна, она оскорбительна во всех отношениях.

Поэтому киноведы не могут быть ни аукционщиками, ни прокурорами (если не криминальный случай), и даже, желательно, ни судьями. Вот адвокатами – еще возможно.

ЛН:

Наум Ихильевич, а кинофестивали вообще нужны?

НК: Это очень серьезный вопрос. Я знаю, что они помогают молодым выйти на передние рубежи, признать имя, завоевать бюджет будущей постановки, а не только оправдать бюджет представленной работы. Это совершенно необходимо для продюсеров, для кинопроизводства и так далее. И я даже не против конкурсных фестивалей, хотя, на мой взгляд, если фестиваль относится честно к своему призванию, приглашение на него уже и есть отметка, что «обратите внимание на этот фильм».

Я бы делал так, как делал Оберхаузен[ский кинофестиваль] когда-то или как делает Форум молодого кино в Берлине: приглашение есть знак отмеченности и сигнал публике: «Посмотрите этот фильм и следите за кинорежиссером». Так фестиваль берет на себя роль попутного ветра, но отнюдь не этого категорического императива.

С другой стороны, у меня возникает вопрос, является ли конкурсный фестиваль единственной формой поддержать картину? Дело в том, что у нас отсутствует такое поощрение и, соответственно, финансовая поддержка, как рекомендация для курса – университетского, школьного и прочего. Потому что, на самом деле, я бы целый ряд фильмов рекомендовал для обучения. Это может быть страноведение, это может быть нравственность, для философов это может быть, предположим, социологически интересный фильм или фильм, интересный с точки зрения филологии. Но это абсолютно необходимо, и когда-нибудь, я надеюсь, фильмы будут подпадать в новой записи на DVD или каких-то других носителях в библиотеки, университеты и так далее, что обеспечит им минимум самоокупаемости.