Homo ludens

Не против наших устоев писалась эта пародия, как меня обвиняли, а против совершенно определенного произведения – романа В. А. Кочетова «Чего же ты хочешь?», против его опасных и вредных тенденций.

И заключительные слова пародии выражают, естественно, не мое мнение, а тех персонажей романа, которые мечтают о старых сталинских порядках.

Я не раз встречал их в жизни. У нас в институтской парторганизации был один человек; специальность у него была какая-то «внутренняя», его прикрепили к нашей организации. Держал он себя тихо, не выступал, да и трудно ему было говорить в литературоведческом обществе.

Но вот однажды на собрании долго обсуждали сектор, который вовремя не сдал рукопись коллективного труда. Представители сектора ссылались на объективные причины. И наш прикрепленный, нервно разжимая и сжимая в кулак пальцы правой руки, сказал:

– Дали бы мне этот сектор на пятнадцать минут – всё бы сдали… Как хорошо, что слово «сталинист» с каждым годом звучит все более архаично и обветшало.

Сегодня как будто новым смыслом наполняются для жителя нашей страны пушкинские слова:

В надежде славы и добраГляжу вперед я без боязни…1970–1988

Владимир Паперный

После пародии

Зиновий Паперный был исключен из партии в 1970 году. Чтобы читатель понимал, как развивалась драма дальше, надо представить еще двух действующих лиц – директора Института мировой литературы Бориса Леонтьевича Сучкова (1917–1974) и члена политбюро французской компартии Роже Гароди (Roger Garaudy, 1913–2012). Но сначала некоторые подробности биографии писателя Всеволода Анисимовича Кочетова (1912–1973).

В пародии его роль описана довольно точно: «Людей он называл ласково-уменьшительно: винтики. Себе отводил роль отвертки. Вернее – завертки». Похоже, что он ненавидел всех – либеральных интеллигентов, любителей патриархальной Руси и малодушный ЦК КПСС, который никак не может их всех пересажать. В 1954 году в газете «Правда» по непонятной причине он накинулся на роман ленинградской писательницы Веры Пановой «Времена года». Кидался он и на других ленинградских писателей. Панова пожаловалась Хрущеву. Кочетова мягко пожурили и перевели из Ленинграда в Москву, о чем немедленно появилась эпиграмма. Ее иногда приписывают моему отцу, но он лишь однажды процитировал ее по телевидению, автор на самом деле неизвестен:

Живет в Москве литературный дядя,Я имени его не назову,

Но, говорят, был праздник в Ленинграде,Когда его перевели в Москву.

Кто высоко оценил творчество Кочетова, так это китайские коммунисты, возмущенные антисталинской речью Хрущева. Они называли Кочетова «единственным в настоящее время революционным писателем», но в разгар борьбы с «китайскими догматиками» это только испортило отношения Кочетова с ЦК КПСС.

Среди либеральных интеллигентов, выступавших против романа Кочетова «Братья Ершовы» (на который Зиновий Паперный немедленно написал, по его словам, «что-то вроде стихотворного шаржа»), был бывший редактор журнала «Интернациональная литература» Борис Сучков, который, освободившись в 1955 году из Карагандинского исправительно-трудового лагеря, начал быстро и успешно заново строить свою карьеру.

Тут уместно перейти к Роже Гароди. Марксист, главный идеолог французской компартии. В 1963 году написал книгу «О реализме без берегов» (D’un Réalisme sans rivages) и дал понять, что хотел бы видеть ее опубликованной в СССР. Эта просьба поставила ЦК в затруднительное положение. С одной стороны, ссориться с членом политбюро французской компартии, когда друзей у СССР и так становилось все меньше и меньше, было бы расточительно. С другой – в этой книге Гароди делал безответственные заявления, утверждая, что Пикассо и Кафка являются реалистами. А что, если советские люди это прочтут и начнут рисовать, как Пикассо, и писать, как Кафка? Этого допустить было нельзя.

Тут кто-то в ЦК вспомнил, что есть такой Борис Сучков, который рвется обратно в начальство. Давайте-ка мы опубликуем по-русски «О реализме без берегов», решили там, а Сучков пусть опубликует отпор. По слухам, Сучков бегал в ЦК с черновиком «отпора» много раз, но ему каждый раз говорили: «Слабо, вдарь покрепче».

В конце концов ЦК утвердил «отпор», который вышел в журнале «Иностранная литература» в 1965 году – на год раньше переведенной книги Гароди, как своего рода упреждающий удар. В награду Сучков был избран членом-корреспондентом АН СССР и назначен директором Института мировой литературы, где к этому времени уже работал Зиновий Паперный. Драматическая карьера Сучкова – от журнала «Интернациональная литература», через Карлаг и «реализм без берегов» – вернулась по существу к исходной точке.