И это называется будни

— Вот наша программа. Исследуем разный порядок завалки, разный режим продувки. Так постепенно найдем оптимальные.

Просмотрев варианты, испробованные и намеченные, Рудаев сказал со вздохом:

— Можете и не найти.

— Почему? — вломился в амбицию начальник цеха. — У нас множество вариантов, какой-нибудь…

— Вы уверены, что ищете где нужно? А если дело не в продувке и не в завалке?

— Тогда в чем? В погоде, что ли?

— Ну зачем сразу лезть в бутылку, — досадливо поморщился Рудаев.

— Видите ли, Борис Серафимович, я шестнадцать лет в конверторных цехах и, говорят, вел их неплохо. — Флоренцев опустил белесые ресницы, отчего крупное, дерзкое лицо его неожиданно сделалось совсем непредставительным.

— Это были другие цехи, Арсений Антонович. Со стотонными грушами, работающими на кислороде, вы имеете дело впервые. И пришел я к вам не командовать, а обменяться мнениями. Ваше я уже знаю. Мое — надо пробовать другие конструкции фурмы.

На губы Флоренцева легла тень разочарования.

— Наша фурма — детище института, — попробовал он привести другой веский довод в свою защиту.

— Технологическую инструкцию тоже составил институт, однако вы предлагаете свои варианты, — припер его к стенке Рудаев.

— Не представляю себе, где можно в фурме искать зарытую собаку, — снова возразил Флоренцев. — Классическое сопло, давно себя зарекомендовавшее.

— Оно зарекомендовало себя в горелках. Здесь физико-химическая природа совершенно другая.

— Борис Серафимович, целый институт… — уже с упрямством проговорил Флоренцев. — Нельзя быть святее лапы римского.

— Святее — нельзя, а практичнее — можно. Ведь так получается сплошь и рядом: институты проектируют, а мы, производственники, доводим до ума. В этом, собственно, и состоит смысл освоения и причина того, что оно подчас затягивается.

— Может, вы и правы, — сбросил с себя наконец самоуверенность Флоренцев, — но сначала я все же доведу до конца свои наметки.

Решив, что разговор закончился, Флоренцев отошел к Сенину. Все это время он продолжал из-за плеча посматривать на парня, обуздывая в себе желание вмешаться в его действия, и теперь с азартом принялся подавать команды, в которых Сенин совершенно не нуждался.

У начальников цехов есть тщеславная манера демонстрировать свою практическую хватку и подчиненным, и вышестоящим. Флоренцев в этом грешен не был. За ним числился другой грех — неустанная и даже назойливая опека. Рудаев решил переговорить с ним на сей счет.

— Пройдемся по цеху, Арсений Антонович, — предложил Рудаев. Когда вышли из дистрибуторской, сказал: — Пусковой период в жизни цеха похож на период раннего детства в жизни человека, когда он только начинает ходить. В это время у ребенка формируются элементы характера. Всего только элементы, но совершенно определенные. Так и характер коллектива. Сложится — потом дурные черты не выкорчевать взрывчаткой.

— К чему это, Борис Серафимович? — Флоренцев изобразил на лице досадливое непонимание.

— К тому, Арсений Антонович, что надо воспитывать в людях самостоятельность. Зачем нужны эти ваши подсказки Сенину? Пусть решает сам, что и в какой момент предпринять. Это в учреждениях наших бытует: Иван бежит к Петру, Петр — к Даниле, и так до самого верха — каждый ограждает себя от ответственности. На заводе подобное недопустимо.

— Хорошие родители сначала учат детей с поводком ходить, а уже потом пускают самостоятельно, и то под надзором. — Дух противоречия был у Флоренцева в крови.

— Хорошие родители безошибочно определяют, когда можно ребенка отпустить одного, — поправил его Рудаев. — Сенина уже можно. Что касается ваших вариантов… Сократите до трех продувок в каждом отдельном случае. Этого вполне достаточно, чтоб убедиться в их бесполезности.

— Но…

Прозвучал сигнал тревоги — из горловины конвертора снова поползла тяжелая пена.

— Напрасно вы отца моего пригрели, — сказал Рудаев после того, как Сенин укротил взбесившийся металл. — Мартен потерял хорошего сталевара, конверторный не приобрел конверторщика.

— Думал, что…

— Вы обо мне плохо думали, — упрекнул Рудаев начальника цеха, догадавшись, что тот имел в виду. — Учтите на дальнейшее: протекционизм не в характере нашей семьи.

— Я уже слышал, как вас обрадовала сестра.

— Вот вам прямое подтверждение моих слов.

ГЛАВА 13

Любому новому главному инженеру, даже имеющему опыт руководства заводом, необходимо длительное время для ознакомления со спецификой предприятия. И никто не вправе ждать от него и требовать результативной работы в первые недели и даже в первые месяцы.