— Мастер Да-эр заинтересован во мне, да, — сказала я, — как бывает ребёнок заинтересован в новой игрушке. Каждая новая будет для него сиять ярче предыдущих, а я… Как уникальное для этого мира явление, я, разумеется, вполне тяну на главный приз очередной гонки. Но… мастер Лин, не тешьте себя иллюзией, что это нечто серьёзное. Это может быть несколько глубже из-за нашего ментального контакта, признаю. Но в конечном итоге мальчишка ищет не любовь или другой подобный сказочный ликвид, но затычку для своей внутренней пустоты и клей для износившихся масок. Но тут есть проблема.
Я прикрыла глаза и криво улыбнулась пустоте под веками.
— Никто не способен заполнить эту пустоту, — продолжила я. — Никто и ничто. Пока ты сам не сумеешь обуздать хищную поломанную тварь, которой всегда надо ещё, пока не сумеешь перенаправить эту жажду в верное, конструктивное лично для тебя русло, пока не посмотришь в глаза этой тьме и не позволишь ей сломать тебя до конца… До тех пор, пока это не случится, ни о какой любви для нас речи быть не может. Это всегда будет только жадность.
Я снова открыла глаза.
Тьма отступала неохотно, мерцая где-то на границе сознания.
Мастер Лин смотрел на меня, не отрываясь, и нечто странное отражалось в золоте его глаз.
— Но это ведь не должно быть так жестоко, — его голос был странным, как раз под стать всему этому вечеру.
— Это всегда жестоко, — ответила я лениво, — особенности пути. Понятно, что у каждого они вариативны, не некоторые вещи неизменны.
Мастер Лин вздохнул:
— То есть, вы думаете, он хочет воспользоваться вами.
Я не выдержала и расхохоталась, прикрыв лицо руками. Боги, как давно я не вела такого рода разговоров в темноте спальни? Воспользоваться, моя паучья задница! Уф.
Отсмеявшись, я тихо фыркнула, перекатилась по кровати и стекла на пол рядом с мастером Лином, позволив одеянию художественно сползти, небрежно оголяя плечи, обнажая ровно столько кожи, чтобы возникло желание развернуть конфетку.
Мастер Лин отвёл взгляд.
Я склонилась вперёд, почти касаясь губами его чудных скул, и весьма демонстративно вдохнула запах.
Жаль, языком нельзя провести. Интересно, каков он на вкус?
Но нет, нельзя соблазняться. Моё любопытство не стоит чужих обетов, какие бы они ни были.
Но это не значит, что я не могу немного прощупать границы, не так ли?
— Мастер Лин, — промурлыкала я, — не обманывайтесь. Рядом с вами
Я небрежно-нежным жестом отвела его волосы в сторону и положила руку на щёку, мягко вынуждая посмотреть на меня. Ох, какой же золотой костёр пылает в этих глазах…
— Моя сущность — та же самая жадность, — сказала я вкрадчиво. — Просто мой интерес — это не деньги, или удовольствия, или власть, или сила… Что-то я опробовала и опротивело, чем-то изначально не интересовалась… Но я не менее
Я усмехнулась и медленно провела удлиннившимся чёрным когтем по его шее, наслаждаясь тем, как ускорился пульс.
— Вы похожи на вкусный, недосягаемый торт, который видит на витрине жадный ребёнок… И всё же пришли прямо ко мне. Неужели ваши светлые книжки не учили вас, что прекрасным светлым магам не стоит под покровом ночи соваться в логово зла?
Я с удовольствием наблюдала, как темнеют его медовые глаза. Наши губы оказались близко-близко…
Он отшатнулся и вскочил на ноги, едва в них не запутавшись. Для вечно элегантного и прекрасного существа вроде него это был, скажу я вам, показатель.
Я усмехнулась и встряхнулась, выбрасывая себя из модуса соблазнительницы.
— Весело получилось, правда? — уточнила я.
Пару мгновений он таращился на меня, и грудь его вздымалась.
Я ждала, с любопытством наблюдая за реакциями. Сбежит? Сорвётся? Ударит? Я даже уклоняться не буду, если что.
Вроде как даже заслужила.
— Это для вас… развлечение? — не этого вопроса я ожидала.
Я пожала плечами.
Не то чтобы я могла врать.
Не то чтобы ему стоило знать об этом.
— Вы — шкатулка, полная светлой силы и загадок, мастер Лин, — только и ответила я. — Существам вроде вас стоит быть осторожнее, разгуливая тёмной ночью по логовам сомнительных монстров. Это всё, что я могу вам сказать.
Он долго молчал, неотрывно глядя на меня. Я чувствовала, как пляшет у него внутри что-то дикое, острое, вкусное.
Я не реагировала.
— Я прошу прощения, — сказал он в итоге, — моё поведение было недопустимым.
Я ответила усмешкой, чтобы не сказать ничего лишнего.
— Сейчас, если у вас нет возражений, я отправлюсь встретить дочь дома Фаен.
— Разумеется, — улыбнулась я. — Удачной вам ночи, мастер.