И приходит ночь

– Рен, – хрипло произнес он. – Мне так жаль.

– Не надо. Я должна закончить осмотр.

В его глазах мелькнуло понимание. Она повернулась к Байерсу. С помощью силы воли она призвала достаточно магии, чтобы провести осмотр. Боль, которая распространилась по рукам, была невероятно острой, серебряный свет магии рассеялся. Нет, она не может подвести ее сейчас. Сжав зубы, Рен напрягалась до тех пор, пока фола не стала жечь. Быстрая оценка показала те же повреждения, что и у Хэла: отравление кровью Богини. И ряд упрямых, незаживающих ран.

Рен еще сильнее откинула простыню, чтобы увидеть ряд толстых колотых ран на предплечье: некоторые уже покрылись струпьями, другие были совсем свежими. Она поняла, что они просверлили его костный мозг. Как биопсия – но зачем? С другой стороны длинная незаживающая рана тянулась от локтя до запястья.

Хэл резко втянул воздух и отвернулся.

– Тебе стоит подождать в другой комнате, – мягко сказала она. – Я справлюсь.

Он кивнул и удалился, оставив Рен. Она достала из сумки шприц и взяла образцы крови и тканей у трупа. Как только она проведет судебно-медицинскую экспертизу, то сможет подтвердить, что причиной смерти было отравление кровью Богини. Это, наряду с отчетами о доставке из гостиницы «Путеводный свет», предоставило бы королеве убедительные доводы.

И теперь, увидев тело, она наконец могла отпустить Байерса.

Рен не знала, как это сделать. Как она могла выразить свою скорбь? Как она могла оставить его в этом месте? Он заслуживал похорон героя. Он заслуживал быть похороненным в данийской земле. Он заслуживал большего, чем это, чем смерть в одиночестве и страхе. Одна из сестер могла бы помолиться за него. Рен, однако, видела слишком много страданий, чтобы поверить, что Богиня, если она вообще существовала, заботится о них. У нее не осталось молитв.

– Ты был сильным, – сказала она ему. Ее глаза были полны слез, голос дрожал. – Мне так жаль.

Он спасет ее, хотя она не смогла спасти его.

Рен наконец позволила себе сломаться.

Когда Рен закончила собирать улики и взяла себя в руки, она вышла в мрачный кабинет Лоури. Как только дверь за ней захлопнулась, Хэл поднялся на ноги. В его глазах горел вопрос, и Рен глубоко вздохнула, прежде чем покачать головой. «Не сейчас».

Только после того, как они выберутся из этого места. Когда окажутся в безопасности.

По столу были разбросаны книги, некоторые из них выглядели такими старыми и изношенными, что страницы вываливались, как внутренности. Философия, анатомия, биология.

– Вижу, ты переложил вещи, – слабо произнесла Рен.

– Я искал кое-что.

– Нашел?

– Думаю, тебе стоит взглянуть.

Медленно Рен подошла к нему и села за письменный стол. На нем лежала открытая записная книжка. Страницы были заполнены длинными столбцами цифр. Ее глаза, все еще горящие от слез, заболели, когда она начала читать. Записи начались задолго до того, как был похищен первый солдат. Соотношение килограммов и миллилитров, все, кроме одного, помечены как смертельные.

Рен точно знала, что это. Отчеты о ранних экспериментах Лоури с кровью Богини. Они объясняли, почему Хэл выжил – и почему Лоури похищал только магов, после того как закончил убивать своих слуг. Прежде чем похищать солдат и сверлить в них дыры, ему нужно было определить, какова несмертельная доза яда. Сколько яда будет достаточно, чтобы держать кого-то в подчинении. А что может быть лучше лабораторных крыс, чем люди, живущие в его доме? Они оказались бессильны против него.

С отвращением Рен пролистала блокнот, пока не наткнулась на подробную иллюстрацию плечевой кости, сквозь которую проходила мерцающая фола. На следующей странице были отмечены точки надреза по длине кости, поперечное сечение цилиндрического ядра костного мозга, помеченного словом «кроветворный». Страница за страницей были заполнены лихорадочно нацарапанными клиническими заметками, каждая из которых была написана знакомым петляющим почерком Лоури.

День 8. Сегодня усилился побочный эффект. Тошнота, апатия, язвы. И худший из них: отчаяние. Боюсь, пересадка костного мозга не состоялась, хотя недолго, пока лежал сегодня утром в полудреме, я точно почувствовал внутри себя что-то похожее на волшебный обжигающий холод.

День 12. Ничего, ничего, ничего. Очередная неудача. А ведь я действительно поверил, что этот костный мозг сможет вдохнуть новую жизнь в мои инертные клетки. Однако есть еще одна вещь, которую предстоит попробовать.

На этом записи заканчивались.

– Что еще он хотел попробовать? – спросил Хэл, вырывая ее из мыслей.