И сгинет все в огне

– Не официально, – отвечаю я. – Но о моем дедушке всегда ходили слухи.

– Я так и подозревала. – Калфекс встает на ноги. – Возможно, вы не в курсе, но на самом деле я сама наполовину Изачи.

– Правда? – спрашиваю я, хотя и так это вижу. У нее оливковая кожа, черные вьющиеся волосы, невысокий рост. Если прищуриться, она немного похожа на мою маму.

– О да! – Калфекс отворачивается и смотрит в окно. – Или вы думаете, что после четырех десятилетий преподавания здесь я до сих пор адъюнкт, потому что недостаточно хороша?

– Я… я не…

– Конечно, вы так не думаете. Еще бы вы так подумали… – Ее голос озадачен, но в нем слышится скрытая язвительность. – В конце концов, в Блэкуотере нет дискриминации. Все Волшебники равны. И если некоторые, кажется, никогда не продвигаются вперед, как бы усердно они ни работали, то, конечно, должно быть какое-то совершенно логичное объяснение.

– Профессор…

– Вы знали, – спрашивает она, поворачиваясь ко мне лицом, – что первыми Волшебниками были Изачи? Это так. Задолго до того, как Первые отцы взяли в руки локусы, Волшебники Изачи правили этим континентом. Наши предки были первыми, кто получил Божью метку, первыми, кого избрали Боги. Большая часть записей об их эпохе утеряна, но, судя по всему, это было время мира и процветания.

– Что же случилось?

– Маровианцы получили собственные Божьи метки, – холодно говорит она. – Но там, где Изачи вырезали глифы жизни и роста, маровианцы изобрели глифы войны и кровопролития. Они свергли наших священников. Завоевали континент. Они безжалостно убивали наших людей, мужчин, женщин и детей, с целью стереть линию Изачи с лица земли.

Я слышала эту фразу раньше, от своей матери, но никогда не понимала полного контекста событий.

– Боги…

– Тем не менее мы выжили. Нас достаточно. Рассеянные по континенту и за его пределами в диаспоре. Скрывая наши корни, тренируясь втайне. И, несмотря на все их усилия нас уничтожить, мы сопротивляемся, снова, и снова, и снова. – Голос Калфекс низкий, но в нем также слышится возрастающая гордость. – Тот факт, что мы с вами стоим здесь и разговариваем, – настоящее чудо. Это говорит о многом.

– Ох, – говорю я, потому что мне больше нечего сказать. – Так вот почему вы выбрали меня?

– Вы не самая умная моя ученица, Девинтер. И не самая сильная. И уж точно не самая искусная Волшебница. Но у вас есть то, чего нет у других. – Она выходит из-за стола и подходит ко мне. – Другие ученики Нетро приняли свое место в мире. Они осознали, что никогда не будут на вершине. Они борются за четвертое, может быть, третье место. Но вы? В вас есть огонь. Я вижу, как он горит. Вы не согласитесь ни на что, кроме победы. И сделаете все возможное, чтобы претендовать на нее. – Она наклоняется ближе, ее голос почти шепчет. – Хотите секрет? Мариус Мэдисон – лучший игрок во всей Республиканской молодежной лиге по Балитесте. Он будет лучшим игроком на поле. Какой бы ни была стратегия ордена Авангарда, они будут полагаться на него. Найдите его слабое место. И воспользуйтесь этим.

Затем она отстраняется, коротко и официально, вновь становясь профессором. Чем бы это ни было, этот тихий маленький заговор закончился. Я понимаю намек.

– Вы будете мной гордиться, профессор, – говорю я.

– Хорошо, – отвечает она. – Потому что я бы не хотела, чтобы вы доказали, что я в вас ошиблась.

Глава 18

Настоящее

До сих пор я практически не бывала в библиотеке Блэкуотера. Зачем, если мне помогает Марлена? Но я провожу там следующие две недели, из ночи в ночь, сгорбившись при свечах, изучая книги о Балитесте. Это красивое здание, безусловно, возможно, самое красивое в кампусе, с высокими мраморными колоннами, витражными окнами и огромными черными железными подсвечниками, качающимися над головой. Но я не могу этого оценить, потому что занята тем, что рву на себе волосы, пытаясь разработать стратегию для этой дурацкой игры.

Балитеста переводится со старомаровийского как «Игра Богов». Это старейший вид спорта в Маровии, столь же древний, как и сама Республика. В него играли Первые отцы после успешных завоеваний. Он одновременно невероятно простой и ошеломляюще сложный. Игра проводится на круглой арене диаметром в шестьсот футов на поле со свежескошенной травой. Одновременно соревнуются пять команд, в каждой из которых пять участников. У каждой команды есть форт, расположенный на внешнем диаметре круга, где они могут разрабатывать стратегию нападения и отступления. В центре круга, за множеством барьеров и препятствий, находятся десять помостов, на каждом из которых лежит по самоцвету. По сигналу горна начинается раунд, который длится десять минут. Цель раунда – собрать как можно больше самоцветов и принести их в форт, где они хранятся в сундуке. Игра длится три раунда, и в каждом раунде в каждой команде участвует новая группа из пяти игроков. В конце третьего раунда сундук каждой команды открывается, и самоцветы подсчитываются. Выигрывает команда, собравшая больше самоцветов.