В ближайшие годы я узнаю всю историю Павла. Я узнаю, что он отступник, Волшебник, лишенный всех званий и титулов, от которого отреклась семья. Я узнаю, что он учился в школе магии всего год, а потом убил в драке мальчика, мальчика, связанного родством с могущественным сенатором. Я узнаю, что он провел следующие пятнадцать лет в жестоком исправительно-трудовом лагере, где под угрозой смерти его магия использовалась глубоко в шахтах Галфори. Я узнаю о пытках, которым он подвергался, о жестокостях. Я буду смотреть на него если не с добротой, то как минимум с симпатией.
Но это потом. Прямо сейчас все, что я вижу, – это ссутулившийся, угрюмый мужчина, хмуро смотрящий на меня.
– Это та самая девушка? Боги, она так молода. – Павел откидывается на спинку стула, убирая волосы с глаз. – Будет трудно учить ее со скованными запястьями.
– Вы справитесь, – отвечает Шепот.
Павел глубоко вздыхает:
– Хорошо, девочка. Эти люди говорят, что ты Волшебница? – Я поднимаю запястье, показывая ему свою Божью метку, и он издает низкий, хриплый смех. – Ну, будь я проклят. Волшебник, воспитанный Ревенантами. Эти ублюдки в Сенате обделались бы, если бы узнали. – Шепот откашливается, и он возвращается к сути дела. – Итак, у тебя есть метка. Это только начало. Ты умеешь высекать какие-нибудь глифы?
Я качаю головой. С тех пор как полгода назад в лесу я чуть не покончила с собой, Шепот запретила мне даже думать о магии. Для безопасности она поручила кому-то следить за мной днем и ночью.
Павел недоволен.
– Никаких? Ни одного? Я должен учить тебя с нуля? Думаю, лучше мне было оставаться в шахтах.
Шепот бросает на него испепеляющий взгляд.
– Мы будем рады вернуть вас туда.
Павел вскидывает свои большие грязные руки в знак поражения.
– Хорошо, хорошо. Начнем с самого начала.
Я оглядываюсь на Шепот за советом (она как каменная плита), затем на Серу (она пожимает плечами).
– Магия – это власть, – пробую я. – Власть делать все, что ты захочешь. Власть убивать, кого захочешь. Власть, делающая тебя сильным.
Павел улыбается окровавленным уголком рта.
– Хорошая догадка. Неправильная, но хорошая. Я покажу тебе правду. Могу я взять три чашки? – Он смотрит на Шепот, которая прищуривается. – Ну же, леди, у меня скованы руки, никаких локусов, и там десятки ваших головорезов. Я просто пытаюсь продемонстрировать ребенку пример.
– Ладно. – Шепот дергает головой в сторону Серы. – Принеси этому человеку три чашки.
Сера уходит, возвращается с тремя высокими жестяными чашками и ставит их перед ним.
– Отлично, – говорит Павел и лезет в маленький карман на жилете, чтобы достать круглую бронзовую монету. – Сыграем в игру, девочка. Ты любишь игры? – Я киваю. – Она называется «Найди монету». – Он кладет монету плашмя на стол, под среднюю чашку. – Смотри, как это происходит. – Затем он передвигает чашки, лениво двигая их по кругу. Я видела, как уличные мошенники играют в эту игру, но Павел далеко не так хорош, как они. Он двигает чашки медленно, неуклюже, его трясущиеся руки вот-вот могут их опрокинуть. Я без проблем слежу за чашкой с монетой, и когда он заканчивает, с усмешкой указываю на нее.
– Вот эта!
Павел переворачивает чашку – и она пуста. Я удивленно моргаю, а Сера фыркает от смеха.
– Еще раз, – требую я.
Мы повторяем снова. И снова. И снова. Каждый раз я внимательно слежу, и каждый раз чашка оказывается пустой. После пяти попыток он предлагает упростить задачу, перейдя на две чашки. Мы так и поступаем, но я все равно ошибаюсь. Я становлюсь все злее и злее, а Сере это кажется ужасно забавным, что мне совсем не помогает. Наконец с неохотным вздохом он опускается только до
– Дурацкая игра! – кричу я.
– Теперь ты понимаешь, – говорит Павел. – Хочешь посмотреть, как это делается? Присоединяйся ко мне в Пустоте. Ты ведь
Я могу, но мне это строго запрещено. Я оглядываюсь на Шепот за одобрением, и она кивает. Поэтому я поворачиваюсь к Павлу и, хотя я все еще немного боюсь, делаю глубокий вдох и соскальзываю туда.
Мир сливается с пепельным туманом, настолько плотным, что все вокруг нас исчезает: комната, Шепот, Сера. Но Павел здесь, сидит напротив меня, такой же яркий и красочный, как в реальном мире. Приятно, когда со мной в Пустоте есть кто-то еще, пусть даже этот странный угрюмый мужчина. Он улыбается мне сквозь серость, а затем высоко поднимает монету. В Реальности это была тусклая выцветшая бронза, но здесь она сияет невероятно ярко, сверкая, как драгоценный камень. Он поворачивает ее, и я вижу высеченные глифы, яркие и ослепительные, сетку перекрестных линий. Он вертит монету в пальцах, и она исчезает, затем снова появляется, затем снова исчезает.
Я со вздохом переношусь обратно в Реальность, цвет мигом возвращается, и Павел тоже вернулся, сидя напротив меня с довольным видом.
– Монета волшебная! – кричу я. – Ты жульничал все это время!