И в пепел обращен

Проворно выскользнув из вестибюля, отряд углубился в Халцедоновый Чертог. Каждый беркширец – дивный ли, смертный – шел в паре с лондонцем. Разумеется, Луна не раз описала каждому путь, однако чужакам целиком полагаться на это не стоило. Энтони до поры остался на месте в компании Костоглода и полупрозрачного, словно дымка тумана, безоружного сильфа по имени Одуванчик.

Внезапно все тело до самых костей пробрал озноб. Энтони вздрогнул.

– Что стряслось? – проворчал Костоглод, полоснув его взглядом.

– Луна здесь.

Слова слетели с языка сами собой. С каких пор он способен ощущать ее присутствие? Возможно, с самого начала… но лишь сейчас, изголодавшийся по прикосновению Халцедонового Чертога, обрел такую остроту чувств.

Костоглод принял его откровение как должное.

– Ну, так идем.

Выступившие последними, они двинулись вперед самым укромным путем. Целью Энтони была сокровищница. Разумеется, Видар вполне мог завладеть ее содержимым, однако хранилище зачарованных ценностей, принадлежавших Короне, было самым надежным, неприступным местом на весь дворец, и посему Энтони с Луной надеялись, что все полезное узурпатор оставит там.

Однако пройти к ней тайными коридорами от самого входа было бы невозможно. Путь лежал через несколько залов и галерей, используемых обитателями дворца. Поразмыслив, Энтони решил пройти к сокровищнице через Зал Статуй – длинную, глубоко уходящую вниз галерею, уставленную скульптурами: обычно ее посещали нечасто. Но, стоило им достичь ведущей к ней лестницы, там, впереди, что-то мелькнуло.

Прежде, чем Энтони пришла в голову хоть какая-то мысль, Костоглод припал на колено и вскинул оружие, выкованное Велундом Кузнецом для этого самого боя. Когтистая лапа стиснула ствол, другая – ложе, огненный глаз сощурился, и…

Оглушительный грохот выстрела средь каменных стен смешался с криком боли.

«Хвала Господу, попал!»

Но даже сия недолгая мысль отнимала драгоценное время, а мешкать было нельзя. Энтони выхватил из поясной кобуры пистолет, и в стенах Халцедонового Чертога вновь прогремел выстрел – второй за долгие годы их существования.

Конечно, Энтони промахнулся: пистолет бил вовсе не так точно, как кремневый мушкет Костоглода. Однако мушкеты и пистолеты, выкованные Велундом, были не только оружием, но и средством устрашения врага. Да, дивные видели их в руках смертных, а порой даже попадали под пулю, но применение их в войне между дивными было неслыханным новшеством.

По крайней мере, для Видара, гнушавшегося и людьми, и их изобретениями.

Один из двух дивных, беседовавших под статуей человека, со всех сторон осажденного змеями, пустился бежать. Второй, корчась от боли, рухнул на пол. Костоглод задержался рядом ровно настолько, чтобы с энтузиазмом, заставившим Энтони содрогнуться, оглушить его понадежнее, однако дивные, не умершие на месте, редко гибли от полученных ран, а оружие было заряжено не свинцом, но осколками древнего кремня пополам с эльфийскими стрелами[59].

Не успели они миновать Зал Статуй, как где-то вдали загремели новые выстрелы. Оставалось только молиться, чтоб дивные догадались поберечь заряды, ведь перезарядка мушкетов и пистолетов – дело долгое, а обучением быстрому заряжанию Энтони пренебрег в пользу уроков меткой стрельбы.

– Идем, милорд, идем, – проворчал Костоглод. – Вашей войне еще не конец.

После Видарова вторжения кое-кто из подданных Луны переметнулся к нему. Другие вместе с ее двором отправились в Беркшир. Большинство остальных разбрелись кто куда, не пожелав иметь с этой войной никакого дела.

Ну, а еще полдюжины томились в темницах под Белой башней, откуда Энтони не удалось их вызволить.

Стражу отряд Луны – или, скорее, Иррит – одолел без стрельбы. Ослабшие, полуослепшие, шестеро узников нетвердым шагом вышли на волю. Видар держал их во тьме, без пищи и питья. Смертному этакого обхождения и не пережить, но дивные угасают куда как медленнее, и все эти долгие, черные годы в сердцах их копилась жгучая ненависть.

Оскалив зубы, Ангризла с радостью приняла предложенный кем-то кинжал.

– Сейчас он у меня на коленях к вам приползет, – посулила мара.

– Оставайся с нами, – велела Луна. – Час мести еще не настал.

Послушает ли мара сего приказа? В лучшем случае – сомнительно, однако следить за ней и прочими было некому. Отряд, вошедший во дворец через Тауэр, разделился, и каждая группа имела свою задачу. Белая Лошадь давно скрылась неведомо куда, отправившись исследовать подземные покои, но, может быть, это и к лучшему: ее появление смутит силы Видара, а смятением в стане врага вполне можно воспользоваться.

Начало битвы возвестил внезапный звон клинков за дверью комнаты, куда стремилась Луна. Доверив Иррит со товарищи удерживать двери, Луна приложила ладонь к каменной плите в полу, закрывавшей коридор, ведущий вниз, в обход королевских покоев, занятых Видаром.

Стоило пальцам коснуться мрамора, в глазах помутилось, и вместо пола она увидела…

– Энтони!