И в пепел обращен

Пыль впереди медленно оседала. Большая часть обвала, как и было задумано, накрыла Кентигерна Нельта: великан совсем скрылся из виду, погребенный под грудой недвижных камней. Однако и Рыцарям Красной Ветви тоже досталось немало; изувеченные, оглушенные, они лежали вдоль стен некогда великолепного тронного зала.

Дальше, за ними, едва виднелись в пыли серебристые очертания королевского трона.

Трон был пуст.

Луна немедля потянулась мыслями вдаль, в просторы Халцедонового Чертога. Иррит с остальными успели одолеть фуа, отряд Амадеи занял королевские покои… Так, поочередно, Луна оглядела и свое воинство, и остатки вражеских сил, но того, кого искала, не нашла – ни в одном из множества зале, ни в одном коридоре.

Атаки Видар не ждал. Понимая, что его будут искать, он собрал все силы, какие смог, в большом приемном зале… а засим улизнул.

Костоглод занялся поверженными рыцарями, взяв на себя заботу о том, чтоб ни один не сумел подняться. Вбежавшая в зал Иррит едва успела подхватить Луну прежде, чем та рухнет на пол.

– Ваше величество!

Стоило Луне выпутаться из паутины страданий Халцедонового Чертога, душа и тело словно бы рухнули в ревущую бездну усталости. Чтобы раскрыть рот, пришлось напрячь все оставшиеся силы.

– Видар… сбежал. Отыщите его. Остальных – под замок. И по…

Тут ноги отказались служить ей окончательно. Иррит закричала, зовя на помощь.

– И позаботься об Энтони.

Пока Луна тщетно искала Видара, Принц Камня обмяк, осел на пол и замер – бледный, осунувшийся, точно мертвый.

Халцедоновый Чертог, Лондон, 1 августа 1659 г.

– Ее величество не следует беспокоить.

Спокойный, безмятежный ответ Амадеи разозлил Иррит куда сильнее, чем сия достойная леди того заслуживала.

– Что с ней стряслось?

Лицо обер-гофмейстерины словно бы превратилось в непроницаемую, до отвращения учтивую маску из тех, за которыми так часто прячутся многие лондонские придворные, вместо того чтоб выражать чувства в открытую.

– Королева устала. Ничего более.

– Устала? Усталых я видела! Ну нет, здесь что-то другое…

Да, королева была бледна от природы, но, падая на пол, вовсе побелела, как мел. А уж этот ее смертный… чудо что жив до сих пор!

Однако мимо Амадеи, вставшей в дверях королевской спальни, точно сторожевой пес в кружевах и шелках, очевидно, было не пройти. Пришлось Иррит взять себя в руки и смирить нрав.

– Когда она проснется, пожалуйста, дай мне знать, – сказала она. – У нас с Костоглодом есть к ней вопросы.

Все, чего ей удалось добиться – кивка. Даже не обещания.

«Будь прокляты эти лондонские дивные, – подумала Иррит. – Теперь они дома. Теперь, небось, только рады будут, если мы, подданные Велунда, уберемся прочь».

Сердито хмурясь, она углубилась в коридор… и живо заплутала. Как только битвы закончились, план Халцедонового Чертога разом забылся, словно нечто, более ненужное. Дворец казался ей тесным, душным, куда ни повернись – всюду камень, да и смертные, разгуливающие поверху, никак не шли из головы. Ей очень хотелось бы подняться наверх и поглядеть на Сити, но защититься было нечем, а сколь опасно разгуливать там в собственном облике, Луна разъяснила так обстоятельно, что лучше не надо.

Вдобавок, Иррит не знала, как выйти наружу.

Наконец блуждания вывели в знакомые места. Здесь Иррит побывала дважды: впервые – в самом начале атаки, а во второй раз – помогая Костоглоду и прочим препроводить в темницы под Лондонским Тауэром пленников. Один из них, черноволосый эльфийский рыцарь, безмолвно взирал на нее из-за дверной решетки, да так, что озноб пробирал. Что собирается Луна делать с узниками? Загадка… Истребить всех? Это, пожалуй, слишком. Держать взаперти целую вечность? Тоже… Вон тот великан, занимающий собой всю темницу, того и гляди, помрет от горя.

«И избавит королеву от лишних хлопот».

От подземелья веяло жутью. Иррит решительно двинулась дальше, сама не зная, куда. Встречные гоблины, паки, придворные, все – из чужих, взирали на нее без особого дружелюбия. «Проснется Луна, – решила Иррит, – выложу ей, что знаю о пленных, а потом попрошу ломтик хлеба и отправлюсь домой». Покинув стены Сити, зловредных чар смертных можно было не опасаться, а родина ее – там, в Долине.

Свернув за угол, она нос к носу столкнулась с парой почти одинаковых на вид брауни, тащивших куда-то корзину величиною с обеих разом.

– Доброго денечка, – с улыбкой выдохнула одна. – Не будешь ли ты любезна помочь нам ее дотащить? Думаю, лучше – в сад…

– Да, для начала, – согласилась другая. – Там распакуем, и пусть перетаскивают, куда следует. Идем, идем. Она не тяжелая, просто для нас слишком уж велика… ага, вот и чудненько. О-о, да ты сильнее, чем кажешься! Одна справляешься? Поразительно! Ступай за нами – похоже, ты сбилась с пути. Ты ведь из Беркшира, верно?

Озадаченная, сама не понимая, как и с чего взвалила на спину их корзину, согнувшись под нею улиткой, Иррит последовала за парой кудрявых головок к саду. Интересно, кто они таковы?

Халцедоновый Чертог, Лондон, 3 августа 1659 г.