И в пепел обращен

– Так я и думал. Тогда от их имени и ради их благополучия скажу вот что: ты должна начать переговоры.

Обтянутые замшею пальцы скрючились, точно когти, и Луна прижала руку к груди. Казалось, расстройство чувств причиняет ей нестерпимую боль. Будь она смертной, Джек счел бы чудовищным требовать от нее хоть что-нибудь: спокойный отдых и временное избавление от нелегкого бремени она вполне заслужила. Однако она была дивной, и, более того, королевой, а посему не знать ей покоя, пока ее королевство в опасности.

– Половина Сити уже выгорела дотла, – с расчетливой прямотой продолжал Джек. – С тою-то силой, что Дракон зачерпнул из дворца, он сожжет остальное еще до конца дня. Люди там, наверху, останавливают его, как могут, но ветер гонит пламя вперед, будто флот брандеров, переносит его через всякую расчищенную нами брешь. Если мы хотим, чтоб к следующей неделе от города хоть что-то осталось, Калех нужно остановить. То есть, достичь какой-то договоренности с Никневен.

Сжатые губы Луны обратились в бледную тонкую линию. Пока Джек пребывал наверху, воюя с Пожаром, Луна оставалась здесь, в промерзших покоях Халцедонового Чертога, и, вполне вероятно, не могла охватить умом причиненных огнем разрушений. Да, чувствовала их, благодаря связи с дворцом, но собственными глазами не видела, а то, чего не видишь, так легко забывается…

Луна стиснула зубы.

– Значит, ты готов заставить меня уступить ей? Сдаться? – спросила она.

– Разве я что-то подобное говорю? Переговоры – еще не соглашение. Отправь гонца за ее послом. Скажи ему… да все, что угодно, пусть даже это будет ложью. Сделай вид, будто готова обдумать притязания Гир-Карлин. Если добьешься хотя бы временной передышки, ее вполне может хватить для спасения Сити.

– Я просила о передышке и получила презрительный отказ.

– То была передышка для Лондона, – напомнил Джек. – А я говорю о перемирии на время переговоров. Пообещай им что-нибудь, но с условием, чтоб Калех прекратила атаку, пока они пошлют весть Никневен, в Файф. Это даст нам… сколько времени у дивного уйдет на дорогу? Уж неделя-то наверняка. За это время мы…

Увидев округлившиеся глаза Луны, он оборвал фразу на полуслове.

– Что случилось?

– Не выйдет, – помолчав, ответила Луна.

– Отчего?

– Не будет у нас этой недели. Потому что Никневен не в Файфе.

Джек озадаченно заморгал.

– А где же?

– Калех, – куда оживленнее, более не прижимая к груди поврежденной руки, заговорила Луна. – Она не подчинится никому, кроме самой королевы. Если Синяя Ведьма сейчас не в Шотландии – а я думаю, оттуда ей бы до нас не дотянуться, – то и Никневен, чтоб отдавать ей приказы, должна быть где-то поблизости.

– В таком случае она, по всей видимости, в лагере скоттов за стенами Сити, – сказал Джек. – И что ты намерена предпринять? Кинжал ей меж ребер?

Передернув плечами, Луна слегка отпрянула назад.

– Нет! Луна и Солнце… ведь это подтвердит, что Видар прав. Что я в самом деле становлюсь эхом Инвидианы. Нет. Я пошлю ей весть, потребую разговора лицом к лицу…

«Инвидиана…»

Это имя Джек уже слышал в связи с временами, предшествовавшими правлению Луны. И чтобы от него был хоть какой-то толк в грядущих переговорах, чтоб получить хоть шанс убедить Луну покончить с этим конфликтом раз и навсегда, нужно узнать о ее предшественнице побольше – и немедля.

– А Никневен согласится?

– Думаю, да, – отвечала Луна. – И, если я не ошибаюсь, это даст нам какое-то время.

– Для битвы с Драконом.

– Для того, чтобы покончить с ним, – с хищной улыбкой ответила Луна.

Флит-стрит, Лондон, десять часов поутру

– По-моему, не помогает! – прокричала Иррит в самое ухо Ангризлы.

Мара коротко рыкнула в ответ.

В пелене дыма, островком разума среди моря хаоса, высилась башня Святого Павла. Ярких отблесков на фоне прямоугольного, приземистого фасада было не разглядеть, и это наверняка означало, что громада собора еще не занялась. Выходит, отряд, отправленный королевой на его защиту, с делом справляется.

Не справлялись с огнем те, кто остался внизу, в Халцедоновом Чертоге. Поднимаясь наверх от Блэкфрайерс и Картер-лейн, Пожар взобрался на Ладгейт-Хилл, и теперь холм, подобно вулкану, изрыгал в небо густые дымные клубы. Отсюда, с вершины холма, ветер гнал искры к стене Сити.

Но останавливала их вовсе не стена.

Да, пока что старания дивных даром не пропадали. Затаив дух, смотрела Иррит, как раскаленные хлопья гаснут, увязая в незримой преграде. Тем временем Ангризла, почти не прятавшая под чарами устрашающего лица, так и сыпала руганью вперемежку с догадками, указывая Иррит на улицы и строения, незнакомые ей самой. Казалось, прочная кирпичная кладка городской стены, подкрепленная волшебством дивных, устоит, сдержит зверя.