Я буду надеяться на чудо

Валька повернулся и пошёл по тропинке к Надеиной поляне. Далеко идти не пришлось. Тело лежало в зарослях татарника, за которыми начиналась поляна. Валька бы его не заметил, если бы не телефон покойника, который разразился бравурной музыкой, когда ребята повернулись на тропинку, по которой шли вчера в обход поляны. Валька бросился к телу, но резко остановился: прораб был очевидно и безнадёжно мёртв. По засохшей крови на лице ползали мухи.

– Девчонки, бежим к военным, – загораживая труп, сказал Валька.

– Ему помочь надо, – сказала Энн.

– Вот военные и помогут, – оттесняя её, пробормотал Валька.

– Он мёртвый? – спросила Аня.

Энн вскрикнула. Валька взял девочек под руки и потащил напрямую по полю. Когда они выбрались на верхнюю точку, то увидели, как несколько человек двигались им навстречу с миноискателями. Увидев детей, замахали руками: не двигаться! «Плохо дело», – вздохнул Валька и позвонил Шеметову. И завертелось: по дороге к источнику проехала полиция, до ребят добрались сапёры и вывели их к улице.

Следствие Вальке не понравилось, оно больше походило на свару. Ругались между собой полицейские с военными, спорил Иван Иванович то с военными, то с главным полицейским, высоким мужчиной с брюзгливым выражением лица. А этот полицейский ещё и на подчинённых своих орал.

Наконец ребят в присутствии Шеметова допросили и отпустили. Дома никого из них ругать не стали.

Дальнейший ход следствия остался им неизвестным. Валька пытался выведать хоть что-то у дяди Саши Огородникова, полицейского, который с его соседями дружил, но тот отсмеивался: «Меня, Валька, как знакомого главного подозреваемого, тебя то есть, от дела отстранили».

Неужели я такой же буду?

Валька вышел на крыльцо и закрыл дверь на ключ. Из-за забора его окликнула Катя:

– Валь, ты что, один?

Он махнул ей рукой, подошёл поближе и спросил:

– А кто тебе нужен?

– Мне – никто. Тут тебя барышни дожидаются.

Девочки возились с Ритой и её игрушками. Валька перелез через забор и присел на скамейку. Рита радостно крикнула «Вава!» и стала перетаскивать игрушки поближе к нему.

– Отстань от соседа, дочка, ему сегодня, небось, младший братишка руки оттянул, – сказала Катя. – Вы ведь в Новогорск ездили? Как там Сашкин сыночек, понравился?

– Да ничего, – вздохнул Валька.

– Или не понравился?

– Да видел я его уже! Мы с мамой на майские праздники к ним летали.

Катя засмеялась:

– Всё-таки не понравился?

– Нет, сейчас он получше стал. А тогда… дядя Саша его из ванной вынес, пелёнкой обтирает и воркует: «Ты посмотри, какой он беленький, хорошенький! А когда его из роддома принесли, у него глаза были косые, лицо красное». Кать, ты бы видела! У Лёшки лицо красное, взгляд бессмысленный, а глаза мало что косые, а ещё и разные! Один прищурен…

– Валечка, младенцы редко бывают красивыми, – с трудом сдерживая смех, сказала Катя. – Ты бы видел мою Ритку, когда мне её первый раз показали! Лицо красное, глаза как щёлки, волосы на затылке и на спине, а лоб лысый. Чисто обезьянка!

Рита завопила.

– Дочь, ты чего?

– Обозвала девочку некрасивой, да ещё спрашивает, – возмутилась Аня.

– Рита, а где у нас носик? – заворковала Энн.

Продолжая вопить, девочка ткнула пальцем в нос.

– Красивый носик! А волосики?

Эта игра продолжалась до тех пор, пока Валька не возмутился:

– Эй, ты своей красивой туфелькой в мой некрасивый нос не тычь!

Он встал и направился к воротам:

– Я, собственно, на речку собрался. Если у вас ничего срочного, так я пошёл.

Рита вопила «Вава!» и тянула к нему руки. Валька обозлился: весь день он общался с дяди Сашиной роднёй, людьми, на его взгляд, навязчивыми и бестолковыми, да ещё и нетрезвыми, беспокоился за бабушку, которой тоже эта компания была не очень по душе, а теперь вместо того, чтобы окунуться в речку и смыть дорожную пыль, а заодно и собственное раздражение, он должен Риту успокаивать! А девчонки глядят на него осуждающе, словно он всем должен!

Катя вскочила с места и взяла из рук Энн рыдающую дочь:

– Валь, иди, конечно. Что, Сашка, наверное, выпивши был? Елена Карловна расстроилась?

Да, соседка хорошо знала их семью. И попала в точку.

– Если бы, Кать! Они там все квасили! Да ещё говорили, что в нашу честь!

– Что, и Виола?

– Нет, конечно, – успокаиваясь, ответил он. – Она же ребёнка кормит. Но вся её родня – да! Мать, отец, старшая Виолина сестра. Имечко такое дурацкое у неё – Роза. Дяде Саше наливали! Бабушке всё время стакан под нос пихали! Даже мне предлагали «красненького» налить!

– И ты их не разогнал?

– Я Виолу потом на кухню вызвал и сказал, что хватит бабушке нервы трепать. Она, правда, сразу поняла и меры приняла. У дяди Саши стакан отобрала, бутылку недопитую своей матери в сумку засунула и сказала, чтобы гости домой шли, а то воздух в комнате тяжёлый стал для ребёнка. Отец её бубнил, что для мужика, Лёши то есть, перегар – дело нормальное, но Виола их быстро выпроводила. И дядя Саша понял, почему она гостей разогнала, стал перед бабушкой оправдываться. Я, мол, наладчик ЧПУ, не думай, что на такой работе можно пьянствовать. Это я в выходной и с гостями, а так – ни-ни!