Я должна кое-что тебе сказать

– Тома! С вами я полюбила воскресенья!

С журнального столика их сверлит ледяным взглядом Беатрис. «Веселитесь, веселитесь, жалкое зрелище!» – словно говорит она этим утром.

– Тома, у вас бывают приступы тревоги?

– Приступы тревоги? Я не знаю, что это, но меланхолия – да. Мне бывает иногда очень тоскливо…

– Когда вы думаете о ней? – говорит Эльза, показывая на фотографию Беатрис.

Тома кивает.

– Вы скучаете сейчас? Вот прямо сейчас, в этот момент?

– Я скучаю по ней каждый день, каждое мгновение.

Эльза резко встает с кровати. Хватает джинсы, футболку и сует что-то в спортивную сумку.

– Я в бассейн, кажется, мне нужно поплавать.

– Мы свободны, Эльза, особенно вы…

11

Дождаться, когда путь будет свободен. Чтобы, например, у Тома была назначена встреча вне дома. Чтобы Паола не таскалась за ней со своей вечной улыбкой. Открыть запретную дверь. Подняться по деревянным ступеням. Приоткрыть жалюзи. Сесть в ротанговое кресло, в котором каждый день работала Беатрис Бланди. Открыть, один за другим, ящики стола. Достать ее блокноты и разложить в хронологическом порядке. 2002, 2003, 2004… Открыть блокнот за 2018-й, год ее смерти.

Понедельник 12 марта

Все удивляются моему мужеству. Но я никогда не чувствовала себя такой живой, как после того, как узнала, что у меня рак. Как будто мне наконец есть за что бороться. Тик-так, тик-так. Враг больше не рассеян в пространстве, он больше не находится где-то вовне. Он внутри, и зовется он рак груди. Осталось лишь одно дело: собрать все силы, чтобы выиграть этот матч. Матч моей жизни. Отправить в нокаут это чертово ракообразное. Так странно, меня это делает почти счастливой. Словно все теперь обрело смысл, цель. Словно все стало проще.

Пятница 4 мая

Весь вечер тошнит. Наутро вкус крови во рту. Язвы на деснах, на нёбе, на языке… Побочные эффекты химии. Глотать невозможно, даже вода рвет рот изнутри. Сложно говорить, четко произносить слова, из-за язв я жутко шепелявлю. Я бы прервала протокол, чтобы попробовать иммунотерапию, хотя Тома против. Он считает, что я должна терпеть, что я боец. Но что-то мне больше не хочется быть бойцом…

За этим текстом следовала таблица в два столбца: «Химия: плюсы / минусы». Столбик с минусами, намного длиннее, заканчивался в самом низу комментарием:

РЕШЕНО: я прекращаю химию.

Эльза быстро листала блокнот, даты, отрывочные, незаконченные фразы, таблички:

Что мне пока можно есть / Что запрещено

Люди, с которыми хочу увидеться / Люди,

с которыми не хочу видеться

Она отложила блокнот и открыла другой, датированный 2015 годом:

Почти не спала этой ночью. Часами думала о самоубийстве: я видела себя в ванной, все было в крови. На пороге появился отец, и все, что он мог сказать: «Отвратительно, сколько крови, ты испачкала мою ванну! А ну немедленно отмывай, и поскорее!» А я продолжала барахтаться в своей гемоглобиновой ванне, дрожала, мне становилось все холоднее. Когда я думаю о том, что нам пришлось пережить по его вине… Это он свел с ума мою мать. Два психа, вот кем были мои родители. Меня воспитали два буйных психбольных, и мне и целой жизни не хватит на ненависть к ним…