Я — ярость

— Бруклин, дорогая, ты любишь клементины? — зовет Патрисия, заходя на кухню.

Как обычно, в ответ тишина. Чертовы наушники! Но когда она подходит к дивану, то видит наушники, и планшет, и кучку черных и зеленых драже — и ни малейшего следа их хозяйки.

— Бруклин? — снова кричит она.

Ответа нет довольно долго, и сердце снова переходит на стремительный ритм, как верный маленький солдатик. И затем — звук, которого Патрисия никак не ожидала.

Звук бьющегося стекла. Будто что-то врезается в него снова, и снова, и снова.

30.

Собеседования продолжаются весь следующий день, а Челси и все прочие приступают к обустройству тренировочного зала. Сначала она чувствует раздражение: она не подписывалась таскать пыльные коробки и тяжелые коврики. Но потом, видя, как остальные радостно включились в работу, понимает… это ведь работа! Она не работала почти двадцать лет, и сейчас так трудно найти место, и к тому же она предпочитает заниматься физическим трудом и получать за это деньги, а не сидеть и думать о Джинни. Индиго включает на телефоне какую-то громкую электронщину, кладет его на стул — и все это почти похоже на вечеринку в колледже.

Они выгружают все из гигантского полуприцепа и несут в глубину здания, где проходило собеседование, — на самом деле обычный ангар сельскохозяйственного типа. Огромный железный зал с бетонным полом и огромными двойными дверями, расположенными через равные промежутки. Челси представляет, каково здесь, когда идет ярмарка: пироги, пледы, свиньи — все представлено на суд посетителям. Но сейчас тут гулко и пусто, и они возводят бойцовский ринг, настилают тонну матов, раскладывают, кажется, под сотню гирь. Челси ухмыляется, когда вносят лестницы, стулья и складные столы. Они в самом деле идут олл-ин.

Весь день люди прибывают, пока их не становится двадцать человек — десять мужчин и десять женщин. К тому времени, как покончено с работой и собеседованиями, все уже жаждут поужинать. Те, с кем Челси познакомилась вчера: Эми, Мэтт, Стив, Ти-Джей и татуированная девушка по имени Джой — ощущают себя группой, в то время как остальные потеряны, как и Челси поначалу. Все это довольно экзотичные люди. Огромный белый мужчина с длинной бородой и покрытой татуировками лысой головой. Пожилая латиноамериканка — вероятно, одновременно культуристка и фитнес-модель. Великолепный двойник Памелы Андерсон. Горячий чернокожий мужчина с длинными локонами. Стильная рыжая в ботанских очках и в рубашке с логотипом «Звездных войн». Ламберсексуал[26]. Никто не пытается подраться, не ведет себя из ряда вон. После такой кучи-малы чувствуешь, что вы все одна большая семья.

На ужин у них снова хот-доги и гамбургеры, но чипсы уже кончились, и они переходят на начос «Кул Ранчо Доритос», холодильник с алкоголем заметно опустел с прошлого раза. Сиенна предупреждает их, чтоб не пили слишком много: завтра начнутся тренировки.

— Похмелье или просто обезвоживание будет очень сильно ощущаться. Вас может вырвать на вашего спарринг-партнера — и вряд ли кто-то этого хочет, — добавляет Сиенна, уперев руки в бока. Они с Индиго вегетарианцы, так что едят хот-доги с тофу (на которые, похоже, больше никто не претендует).

Они устраиваются на ночлег в тех самых туристических автобусах, которые Челси увидела издалека. В каждом автобусе по двенадцать коек, расположенных в три ряда от пола до потолка, каждую койку отгораживает индивидуальная занавеска. Это, конечно, не самый современный туравтобус (не то чтоб тут, к примеру, была проведена индивидуальная телефонная линия к каждой койке), но здесь чисто, простыни свежие, и Челси нисколько не переживает по поводу Дэвида. Она выбирает койку в глубине автобуса, чтобы любому, кто захочет на нее напасть, пришлось бы преодолеть закрытую дверь и заслон из десяти человек. Сиенна и Индиго ночуют в своем фургоне, а Арлин растянулась на переднем сиденье, почти как хозяйка гостиницы. Челси она нравится: веселая большую часть времени, но суровая, когда потребуется.

Прошлой ночью Челси спала как убитая. Еще по первому приступу Ярости она заметила, что после этого спит крепко, глубоко и без сновидений. Обычно она просыпается ночью, хотя бы один раз, чтобы пописать, — но накануне отключилась, едва только голова коснулась подушки, и пролежала пластом, пока в восемь утра не зазвонил будильник у Арлин. Трудно поверить, что только вчера они с Джинни уехали из города на ее стареньком минивэне, и потом…

Что ж, теперь она здесь.

И она сделает все возможное, возродит свой синдром отличницы, лишь бы не потерять работу, лишь бы ей сделали прививку, лишь бы она заработала достаточно денег, чтобы снова воссоединиться с семьей.

Ну, без Дэвида, конечно.

Только Челси, Элла и Бруклин. Вот, за что она сражается.