Я — ярость

Элла снова выезжает на главную дорогу и ведет машину, как зомби: разум перегружен, все тело онемело. Куда пойдешь, когда идти уже некуда? Где можно остановиться и переночевать в машине, не страшась, что машину угонят, а тебя увезут на допрос в полицию? До того как в их жизнь вошла Ярость, существовали, по крайней мере, круглосуточные магазины и кафе. Она могла бы на пару часов заехать в «Вафельный домик» и выпить колы или припарковаться в парке, где-нибудь в тени. Теперь у них комендантский час. Людям не положено гулять всю ночь напролет. Нельзя садиться за руль, если только у тебя нет веской причины. Мне некуда идти, и моя жизнь рушится на глазах — это не веская причина. У большинства людей сейчас жизни на грани краха.

Сама того не желая, она возвращается к себе в район. Проезжает насквозь, а потом разворачивается на чьей-то дорожке перед домом и катит обратно. Несколько домов выставлены на продажу — тут она могла бы укрыться, — но Элла думает о миссис Рейлли. Элла подрабатывала, нянча соседских детей и ухаживая за животными, и она присматривала за кошками миссис Рейлли, когда та ездила в Нью-Йорк или лежала в больнице после сердечного приступа. После смерти миссис Рейлли ее дочь должна была забрать кошек, но тут грянула Ярость, и дом с тех пор, вероятно, пустует — судя по неухоженному дворику и выломанным ставням. Элла по-прежнему помнит код от гаражной двери, и, если ничего не поменялось, она может припарковаться там на ночь. Дочь миссис Рейлли живет в Джорджии, и вряд ли она что-то переделывала в доме матери, когда заезжала ненадолго за кошками.

Ко всему прочему — и это плюс! — миссис Рейлли живет в другом конце квартала.

Элла подъезжает к дому, попутно отмечая вымахавшие сорняки и кучу промокших картонных коробок на крыльце. Не заглушив двигатель, она вылезает, подбегает к двери гаража и набирает код. Сердце колотится где-то в горле, она ждет, что в любой момент появится кто-нибудь, кто угодно, и накричит на нее, потому что она делает что-то ужасное. Но дверь просто пищит и ползет наверх, открывая взору машину миссис Рейлли на одной половине, а на другой — знакомую кучу коробок с кошачьим кормом: мистер Мистофелис ел только определенный вид рыбы и миссис Рейлли всегда держала дома запас.

Элла оттаскивает коробки в сторону и въезжает на свободное место. Плевать, если двери в дом заперты, — она готова ночевать прямо в гараже в своей машине. Главное, что никто не постучит в окно и не доведет ее этим до сердечного приступа. Элла была права: здесь ничего не изменилось — все в точности как в последний раз, когда она заходила покормить мистера М. и Гриз.

Но дверь, ведущая в дом, не заперта.

— Привет? — зовет она. — Эй, миссис Рейлли?

Это на случай, если дома все-таки кто-нибудь живет. Элла всегда может притвориться, что просто заехала навестить пожилую соседку (и плевать, что эта соседка уже давно умерла).

Никто не отвечает, и она нажимает кнопку, чтобы закрыть дверь гаража. Забирает из машины сумки. С рюкзаком, сумкой и маленькой дамской сумочкой наперевес Элла идет в дом.

Итак, во-первых, здесь жарко и чертовски воняет. Элла морщит нос: запах кошачьей мочи и экскрементов смешивается с вонью гниющей еды. Гул приборов подсказывает ей, что электричество точно еще не отключили, так что Элла идет искать термостат. Он все еще стоит в режиме нагрева, потому что миссис Рейлли умерла зимой. Элла переводит регулятор на «охлаждение» и выставляет температуру на двадцать один градус.

Задернув все шторы и опустив жалюзи, она решается включить пару ламп (не слишком ярких, конечно). Все выглядит точно как в тот раз, когда Элла заезжала сюда перед похоронами миссис Рейлли, поила и кормила кошек, чтоб они продержались подольше, до приезда Тони. Элла вообще узнала о том, что миссис Рейлли умерла, только потому, что та перед смертью просила медсестру предупредить кошачью «няню», чтоб та продолжала кормить ее драгоценных малышей. Немного жутковато, что эта женщина на смертном одре заботилась о кошках. Как бы то ни было, Элле так никто и не заплатил, и она не стала говорить об этом с дочерью миссис Рейлли, рассудив, что взрослые сами обо всем позаботятся.

Судя по запаху, никто ни о чем не заботился. Дом не убирали и не выставляли на продажу. На столике в фойе стоит ваза с гнилыми, чернеющими, разлагающимися фруктами, и Элле не хватает духу залезть в холодильник. К счастью для нее, миссис Рейлли была из тех пожилых леди, которые прекрасно управляются с техникой, так что она, наверное, настроила автоматическое списание платы за коммунальные услуги: кондиционер гудит, а в туалете есть вода.