Я историю излагаю... Книга стихотворений

Павел Коган, это имяУложилось в две стопы хорея.Больше ни во что не уложилось.Головою выше всех ранжировна голову возвышался.Из литературы, из окопавылезала эта голова.Вылезала и торчалас гневными веселыми глазами,с черной, ухарской прической,с ласковым презрением к друзьям.Павел Коган взваливал на плечина шестнадцать килограммов больше,чем выдерживал его костяк,а несвоевременные речи —

гордый, словно Польша —это почитал он за пустяк.Вечно преждевременный, навечнодовременный и послевременный Павелне был своевременным, конечно.Впрочем, это он и в грош не ставил.Мало он ценил все то, что ценим,мало уважал, что уважаем.Почему-то стал он этим ценени за это обожаем.Пиджачок. Рубашка нараспашку.В лейтенантской форме не припомню…В октябре, таща свое ранениена плече (сухой и жесткой коркой),прибыл я в Москву, а назначеньеновое, на фронт, — не приходило.

Где я жил тогда и чем питался,по каким квартирам я скитался,это — не припомню.Ничего не помню, кроме сводок.Бархатистый голос,годный для приказов о победах,сладостно вещал о пораженьях.Государственная глоткаобъявляла горе государству.Помню список сданных нами градов,княжеских, тысячелетних…В это время встретились мы с Павломи полночи с ним проговорили.Вспоминали мы былое,будущее предвкушали

и прощались, зная: расстаемсяне на день-другой,не на год-другой,а на век-другой.Он писал мне с фронта что-то вроде:«Как лингвист, я пропадаю:полное отсутствие объектов».Не было объектов, то есть пленных.Полковому переводчику(должность Павла)не было работы.Вот тогда-то Павел начал лазатьпо ночам в немецкие окопыза объектами допроса.До сих пор мне неизвестно,сколько языков он приволок.

До сих пор мне неизвестно,удалось ему поупражнятьсяв формулах военного допросаили же без видимого толкаПавла Когана убило.В сумрачный и зябкий день декабрьскийиз дивизии я был отпущен на деньв городок Сухиничии немедля заказал по почтевсе меню московских телефонов.Перезябшая телефонисткараза три устало сообщила:«Ваши номера не отвечают»,а потом какой-то номервдруг ответил строчкой из Багрицкого:«…Когана убило».

Кёльнская яма