Я историю излагаю... Книга стихотворений

Все, кто пали — геройской смертью,даже тот, кого на бегупуля в спину хлестнула плетью,опрокинулся и ни гугу.Даже те, кого часовойзастрелил зимней ночью сдуруи кого бомбежкою сдуло, —тоже наш, родимый и свой.Те, кто, не переехав Урал,не видав ни разу немцев,в поездах от ангин умирал,тоже наши — душою и сердцем.

Да, большое хозяйство — война!Словно вьюга, она порошила,и твоя ли беда и вина,как тебя там расположило?До седьмого пота — в тылу,до последней кровинки — на фронте,сквозь войну, как звезды сквозь мглу,лезут наши цехи и роты.Продирается наша судьбав минном поле четырехлетнемс отступленьем, потом с наступленьем.Кто же ей полноправный судья?

Только мы, только мы, только мы,только сами, сами, сами,а не бог с его небесами,отделяем свет ото тьмы.Не историк-ученый,а воин,шедший долго из боя в бой,что Девятого мая доволенбыл собой и своею судьбой.

«Я был учеником у Маяковского…»

Я был учеником у МаяковскогоНе потому, что краски растирал,

А потому, что среди ржанья конскогоЯ человечьим голосом орал.Не потому, что сиживал на парте я,Копируя манеры, рост и пыл,А потому, что в сорок третьем в партиюИ в сорок первом в армию вступил.

«Мы — посреди войны. Еще до берега…»

Мы — посреди войны. Еще до берега,наверно, год. Быть может, полтора.Но плохо помогает нам Америка,всё думают: не время, не пора.А блиндажи, как дети, взявшись за руки,

усталые от ратного труда,сквозь заморозки, зарева и зарослиплывут в свое неведомо куда,плывут в свое невидано, неслыхано,в незнаемо, в невесть когда, куда.И плещется в них зябкая вода.И мир далек, как в облаке — звезда.А мы — живем. А мы обеда ждем.И — споры, разговоры, фигли-мигли.Нам хорошо, что мы не под дождем.А то, что под огнем, — так мы привыкли.

Военный уют