Я – хранитель света!

– На ее языке это значит «спасибо».

Дэн стоял позади и все слышал. Но не вмешивался в разговор, который должны вести лишь две женщины.

– Думаешь? – Я повернулась к Стиллу.

– Уверен. Она приняла тебя в качестве моей невесты.

– Разве?

– Если бы нет, она бы попыталась тебя убить.

– Прямо здесь?

– Когда мать в гневе, такие мелочи, как свидетели, ее не смущают.

После этих слов Дэн потянулся и поцеловал меня. Коротко и страстно. Так, что я забыла, зачем вообще нужно дышать. А еще думать, говорить, стоять на ногах…

Когда же вновь вернулась в эту реальность, то поняла одно: кажется, будущее с любимым обещает быть очень бурным. При такой-то потенциальной родственнице. И это я еще с отцом Дэна не знакома…

Развить эту мысль, а заодно и опасения не дал звонок магофона. Мор радостно заявил, что Хвост достала пропуска и мы прямо сейчас отправляемся в архив. Условились встретиться через час на его крыльце.

Как мы с Дэном добирались до условленного места – отдельная история, полная адреналина (для меня) и унижения (для Стилла). Потому как мы чудом заскочили в общественный, битком набитый вагончик, за которым я гналась почище, чем недавно за одной аристократкой. А вот когда мы очутились внутри, то выяснилось, что у Дэна нет денег. Он оставил куртку с кошельком в ведомстве канцлера. Я как само собой разумеющееся купила билеты на нас обоих. Но Стилл не привык, чтобы за него платила девушка, да еще сразу после недавних слов матери о том, что он, выбрав меня, станет нищим…

Да, он ничего не сказал, но я и так поняла его состояние и, улыбнувшись, поджала плечами. Это выбор. И он не дается в этом мире даром.

Зато домчали мы до архива быстро. Даже Виту с Мором пришлось пару минут ждать. Хвост пришла последней, но зато сразу развела бурную активность – проинструктировала. Раздала пропуска, отвесила подзатыльник Толье, а затем, скомандовав: «За мной!» – повела нас в главную журналистскую святыню – архив, где хранилось, кажется, все: все статьи, заметки, аналитика… а также сплетни и, главное, снимки!

Мор, когда мы очутились в секторе с последними, даже уважительно присвистнул. А затем задал закономерный вопрос:

– И как?

Я тоже слабо представляла, как мы сможем здесь хотя бы что-то найти. Но Вита ловким, явно отработанным движением потянула за ручку одного из ящиков секретера, что стоял на входе, и достала шар.

На миг прикрыла глаза, сосредотачиваясь, и сфера засветилась в ее ладони, оживая, а затем и вовсе она поднялась в воздух на уровне лица рыженькой. Все это она проделала под пристальным взглядом одного из хранителей.

К слову, тот взирал на Хвост хоть и внимательно, но не настороженно. Словно она была тут частой гостьей.

– Это поисковый импульс, – пояснила журналистка. – Нужно точно сформировать в голове запрос и вложить его в плетение. Тогда артефакт найдет то, что тебе нужно.

– И что ты спросила? – полюбопытствовал Мор.

– Подборку снимков с праздника цветов за нужный нам год.

– Их будет уйма, – предупредил Дэн.

– Ну, когда мы дойдем до нужного сектора, я переформулирую запрос, – пожала плечами Хваст. Дескать, делов-то… А потом махнула нам рукой в жесте «за мной».

Мы пошли за ней, а она – за сферой, что неспешно плыла меж стеллажей.

Я ощутила себя в каком-то лабиринте истории. Когда прикасаешься к прошлому, к тому, что некогда было таким важным, а теперь не имеет значения… На этих полках хранились чьи-то лица, судьбы, да даже целые эпохи…

Как оказалось, кое-кого волновали вещи куда более приземленные.

– Какой интересный поисковый артефакт, – заметил приятель, когда мы протопали уже изрядно. – Не встречал такого раньше…

– Личная уникальная разработка самого Рунка. Как ты понял, все, что касается создания этой вещицы, хранится в секрете. – Хвост, глянув на Мора, выразительно подняла бровь. – Создана специально для поиска в этом зале. Сфера хранит в себе индексы всех коробок со снимками, что стоят на этих стеллажах, – журналистка на миг замолчала, а затем предупреждающе добавила, обращаясь отчего-то исключительно к Толье: – Попробуешь украсть поисковик – и я тебя лично придушу. Понял?

– Ты объяснишь очень доходчиво, Витесса.

– Что? – опешила журналистка.

– Кто, – поправил Мор, – Витесса Рунка, ты.

– Как… – потрясенно протянула рыженькая.

– Ну, ты меня уязвила, разгадав мою личину. А вчера, когда ты упомянула пропуска, я понял, что ты не так проста, как хочешь казаться. И решил выяснить все о тебе…

– Сын своего отца, – зло выплюнула обиженная Вита.

– А ты дочь своего, – развел руки в стороны Мор, словно хотел скатать: милая, ничего личного, просто месть.

– Ненавижу! Бесишь! Гад! – выпалила рыженькая.

– Повтори еще раз, – протянул Толье. – Это звучит как музыка для моих ушей…

– Да я сейчас выкину тебя вон! – разошлась Хвост, в смысле Рунка – дочь самого известного издателя современности. Его газетная империя могла посоперничать размахом со всем торговым синдикатом, вместе взятым.

– И лишиться эксклюзивного материала? – провокационно вопросил Мор.

Вита токсично и ни капли не тактично замолчала. Демонстративно повернулась и… пошла дальше искать нужные снимки.