Я не скажу тебе о сыне

— Что случилось, то случилось, Летисия, — Делфина села рядом и обняла меня. — Перестаньте себя корить. Энрика обезумела от ревности, и кто знает, на что еще она могла бы пойти. А то, что пострадала еще и мадемуазель де Сурель, роковая случайность. Энрику к ответственности уже не привлечь, но хорошо хотя бы то, что ее план не удался.

Я предложила Делфине остаться на ужин, но надеялась, что она откажется, и она меня не разочаровала. Она сказала, что заедет завтра справиться о здоровье мадемуазель де Сурель, и удалилась.

Мы все за ужином были напряжены и молчаливы. Лаура де Робер предложила заменить нас у постели Бланш на эту ночь, но я не приняла ее предложение — мне хотелось, чтобы, когда сестра придет в себя, она увидела меня или Лео.

Это случилось под утро. За окном было еще темно, и спальня освещалась небольшим магическим кристаллом. Я дремала в кресле, когда услышала донесшийся с кровати слабый стон.

Через секунду я уже сидела на постели. Бланш открыла глаза и поморщилась от света, хотя тот был совсем неярким, и в комнате царил полумрак.

— Сандра? — голос ее прозвучал хрипло и незнакомо.

— Я тут, моя хорошая! — я взяла ее за руку. — Хочешь пить? Лео приготовила чудесную настойку, и тебе непременно нужно сделать хотя бы несколько глотков.

Я поднесла чашку к ее губам, и сестра послушно принялась пить. Но тут же закашлялась.

— Я позову тетю и доктора!

Но теперь уже Бланш схватила меня за руку.

— Нет, подожди, нам нужно поговорить!

Мне и самой хотелось этого — так много вопросов нужно было ей задать — но мучить ее разговором сейчас, когда она была так слаба, было бы слишком жестоко.

— Мы поговорим утром, дорогая. А сейчас береги силы и молчи, — я поднялась с кровати и пошла к дверям.

Но она остановила меня:

— Нет, Сандра, прошу тебя! Кто знает, что будет утром. Мне станет легче, если я всё тебе расскажу.

Я снова села рядом с ней, и она начала:

— Я расскажу тебе обо всём по порядку. Я помню всё, что случилось десять лет назад, как будто это было вчера. Не знаю, замечала ли ты, но мне всегда нравился его величество. Вернее, не так — он понравился мне еще тогда, когда он был для нас шевалье де Монкуром. Когда я увидела его в нашем замке в Суреле, то подумала, что это самый красивый мужчина на свете, — она попыталась улыбнуться, но ее бледные губы только чуть дрогнули. — Но не думай — я не делала ничего, чтобы привлечь его внимание. Ему понравилась ты, и я никогда не оспаривала твоего права на него. И я была признательна тебе за то, что ты позволила мне жить во дворце. Правда, сейчас я думаю, что для всех было бы лучше, если бы я вернулась тогда в Сурель.

Ей стало трудно говорить, и она сделала передышку, снова смочив губы в том питье, что оставила Лео.

— Ты всегда была лучше, чем я, Сандра! Красивее, умнее, добрее. Как ему было тебя не любить? И я понимала, что никогда не смогу сравниться с тобой. Но однажды, после трех лет вашего с Этьеном брака, Джемма сказала мне, что во дворце поговаривают о вашем возможном разводе. Мне показалось это немыслимым, но она сказала, что если ты не подаришь королю наследника, то он обязан будет жениться на другой. И что этой другой могу оказаться я — ведь у вас с его величеством была удивительная магическая совместимость, а поскольку наша с тобой магия была похожа, то можно было не сомневаться, что я тоже магически подойду королю. Нет-нет, не думай, что я ухватилась за эту мысль. Я только позволила себе помечтать — совсем немного. Но Джемма настаивала, что я должна хотя бы попробовать — дескать, так наша семья сумеет избежать позора. А потом… Потом я совершила ошибку.

Я поняла, что ее воспоминания подошли как раз к тем события, что так сильно меня интересовали, но каждое слово давалось ей с большим трудом, и я снова сделала попытку отложить разговор до утра. И сестра снова отказалась.

— В тот вечер ко мне пришел глава Совета магов маркиз Дюбуа. Он сказал, что сеть магических ловушек в саду была испорчена из-за неумелых действий одного из королевских магов, и что теперь она пропускает к источнику не только королеву, но и любое лицо женского пола. Им необходимо было убедиться, что это действительно так, и они просили моей помощи. Я спросила, почему им понадобилась именно я, и маркиз ответил, что они не хотели бы, чтобы о том, что к источнику можно пройти незамеченным, знал кто-то посторонний, кто может навредить королю или королеве. Он говорил очень убедительно, а у меня не было оснований ему не доверять. Конечно, я боялась, что ловушки всё-таки сработают, и я получу удар магией, но маркиз заверил меня, что первая линия ловушек лишь предупреждает звуком о пересечении допустимой границы.

Значит, это был именно маркиз Дюбуа! У меня и прежде основные сомнения были связана именно с ним — уж больно настойчиво он требовал от Этьена наказать королеву. И если всё было так, то он воспользовался доверчивостью моей сестры, втянув ее в грязное дело.