Я никогда не отдаю своего

– Прости, – сказала я напоследок и, поставив цветы в вазу, пошла к выходу.

После посещения могилы дяди у меня всегда возникало чувство, словно на меня взвалили неподъемный камень, и сегодняшний день был не исключением. На работу я решила не ехать и отправилась домой.

До дома я добралась быстро, несмотря на то что кладбище находится за городом. В час пик я трачу в три раза больше времени, добираясь с работы домой, хотя живу и работаю я в центре города, только на разных берегах реки, которая его разделяет. Мост через речку был старым, в две полосы, и с потоком машин, идущих в час пик, он не справлялся. Вот и получалось, что порой из центра до дома мне быстрее было добраться пешком, чем на машине. Жила я на низком берегу. До революции он назывался Нижней Слободой, и населяли его в основном купцы. Даже сейчас здесь можно встретить деревянный пятистенок дореволюционной постройки. Застройка в этом районе многоэтажными домами невозможна из-за грунта. А из-за близости к центру земельные участки здесь в девяностые облюбовали «новые русские», да и сейчас они пользуются огромным спросом.

Приехав домой, я выпила таблетку и, укрывшись пледом, прилегла на диван. Мне показалось, что я только прикрыла глаза, а когда открыла, часы на стене показывали шесть часов. Дождь, который собирался целый день, все же пошел. Капли стучали по стеклу и вгоняли в тоску. Ненавижу дождь.

Я подошла к камину и подожгла лежащие в нем дрова, они медленно стали разгораться. Закрыв камин защитным экраном, я отправилась на кухню. Достав из холодильника сыр и прихватив из бара бутылку вина с бокалом, я вернулась в гостиную. Устроившись в кресле, я пила вино и слушала, как потрескивают горящие дрова в камине.

Но мое наслаждение было прервано телефонным звонком. Мне очень не хотелось вставать и с кем-то сейчас разговаривать, но звонивший был настойчив и не сдавался. Пришлось ответить.

– Слушаю, – сказала я.

На том конце молчали.

– Хорошо. Давайте вместе помолчим, – сказала снова я и поудобнее устроилась в кресле с трубкой. Если мой собеседник своим безмолвием планировал вывести меня из себя, то зря старался – психика у меня была железобетонная. Не выдержав, он отключился первым.

В половине одиннадцатого я вышла из дома. Дождь прекратился. За что я люблю лето, так это за то, что вот только шел дождь, а через несколько минут снова чистое небо и светит солнце. Правда, сейчас светит луна вместо солнца, а вот небо ясное и полное звезд. Я вышла из калитки и направилась в сторону лодочной станции. Она находилась недалеко и когда-то пользовалась спросом. Но как только построили в центре города новую, сюда никто больше не захотел приезжать. До ближайшей остановки от нее минут двадцать пять ходьбы, а для личного транспорта нет стоянки. Сначала лодочная станция закрылась, а теперь ветшает. И никто не может найти ей другое применение.

Я медленно шла и наслаждалась теплым летним вечером. На улице наряду с домами-дворцами за высокими заборами попадались маленькие деревянные домики с палисадником, в котором непременно росла сирень или черемуха. Дойдя до конца улицы, я спустилась по дорожке к реке. Из-за близости воды здесь было гораздо прохладнее и темно. Свет от уличных фонарей сюда не доходил. Я накинула куртку, которую до этого несла в руке, и пошла дальше вдоль реки. Ориентиром мне служил одиноко стоящий фонарь, который освещал пристань лодочной станции.

На пристань я взошла без пяти одиннадцать. Гриша был уже на месте, но стоял в стороне, куда свет от фонаря не доходил, поэтому я увидела его не сразу, а только после того как он свистнул.

– Ты пешком?

– Да. Решила прогуляться перед сном.

– Чего хотела?

– Хотела бы знать, какое отношение ты имеешь убийству Князева.

После моих слов лицо Гриши претерпело несколько метаморфоз, глаза округлились, челюсть отпала, не хватало только покрутить пальцем у виска. Но он быстро справился со своими эмоциями.

– Ты с чего вообще это взяла? – уже в своей манере произнес Гриша.

– Вот, – и жестом фокусника я вынула из кармана фантик от конфеты «Взлетная». – Я его нашла в доме Князева. Только не говори, что мог бросить его накануне убийства. В понедельник убиралась Нелли Михайловна, а как она убирается, объяснять тебе не надо, иначе бы она не проработала столько лет у Всеволода Константиновича.

– Ну, так и отдала бы эту бумажку ментам.

– Во-первых, они сейчас не менты, как ты выразился, а господа полицейские. Во-вторых, я не собираюсь за них выполнять их работу, пусть отрабатывают свою зарплату сами. И если для них это бумажка неважна, что ж, это их дело. И в-третьих, я просто не верю, что это сделал ты, поэтому и изъяла ее с места преступления. Ну, так как с моим вопросом?

Гриша задумался. Я не торопила его, прекрасно зная, что это бесполезная трата времени. За десять лет нашего знакомства мы слишком хорошо изучили друг друга.

– Хорошо, скажу. Ты ведь не отстанешь?

Я кивнула и приготовилась внимать.