Я (почти) в порядке

Острое переживание горя после смерти молодой жены три года назад. Несчастный случай? Рак? Не могу спросить, кто такая Бренна, но как же хочется узнать.

Он неотрывно смотрел в тарелку.

– Невероятно вкусно, видит бог, лучший стейк из тех, что мне приходилось есть, кстати говоря, – из уважения выждав время, сказала она.

– Рад слышать. Это мое любимое занятие – готовить и есть. Уже давно так не колдовал у плиты, и это приятно.

– Нет, правда. Буквально лучший в мире стейк. Просто ух!

– Ешь на здоровье, – сказал он, скромный, словно ландыш. – Я и посуду помою.

– Нет уж. Это тебе делать совершенно необязательно. Ты мой гость.

– Гость, – повторил он.

– Да. Как поет канделябр в «Красавице и чудовище», «вы наш гость».

– Люмьер?

– Именно, – рассмеялась она. – Как же я не догадалась, что ты поклонник Диснея. Недаром ты мне понравился.

– Не хочу сильно хвастаться, но у меня уйма бесполезных знаний.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? По сравнению с вчерашним днем? – положив в рот еще кусочек, спросила она.

– Мне об этом сказать нечего.

– Может, ты переживаешь или волнуешься? Нет душевного равновесия? Типа, хочешь причинить себе боль? – спросила она и тут же поняла, что соскальзывает в опасную сферу. Те же вопросы она задавала в кабинете своим клиентам – задавала обстоятельно. Эмметт положил локти на стол, сцепил пальцы. Не в его энергетике, а глубоко в душе, скрытый от глаз, был Vantablack

[40], и он его оберегал. Самой Талли было туда не проникнуть – он должен был бы вести ее за руку.

– Таллула, ты считаешь, я сейчас похож на человека, потерявшего душевное равновесие? – поев еще мяса и отпив воды, спросил он. Каждый сверкающий золотом слог в имени Тал-лу-ла, вырываясь из его рта, сопровождался у нее трепетом в бедрах, покалыванием в макушке.

– Вообще-то, нет. У тебя часто такое бывает – эти сильнейшие колебания настроения? – спросила она, надеясь, что задала вопрос как озабоченный друг, а не как профессиональный работник сферы психического здоровья.

– Вчера у меня был тяжелый день.

– Но ты же понимаешь, почему я спрашиваю.

– Да. И имеешь полное право. Не хотелось бы доставлять тебе ощущение неловкости, – сказал он.

– Все нормально. Можно это больше не обсуждать.

Талли так хотелось пойти с Эмметтом на Хеллоуин. Она представляла, как они проведут там время, отвлекшись от треволнений большого мира, не беспокоясь ни о чем. Вечеринка была отличным способом отвлечься, она это знала. И старалась не думать, что будет потом, когда пройдет вечер субботы или, самое позднее, утро воскресенья. Этот уик-энд мог быть герметичной капсулой в космическом пространстве.

– Что еще ты спросила бы у Джоэла, если бы он с тобой разоткровенничался? – поинтересовался Эмметт, возвращая ее на твердую землю.

– Ух. Ну… – начала она. Ей хотелось, чтобы в центре внимания был Эмметт, его чувства, но она не возражала против того, чтобы в кои-то веки выслушали и ее. «Хлоп!» Бегущей строкой пробежали у нее в мозгу ругательства и возгласы раздражения. Она сделала глубокий вдох. – Я бы хотела знать, отличается ли его любовь к ней от той, что он чувствовал ко мне. Понять, та же это любовь, просто перешедшая с меня на нее. Еще я бы хотела знать, как он ощущает себя в роли отца. Я знаю, как он этого хотел. И теперь получил. Что испытываешь, когда получаешь то, чего действительно хочешь?

– Но и ты ведь раньше получала то, чего действительно хотела?

– Да. Но именно это… завести ребенка. Этого мы хотели так сильно… вместе. Теперь у него это есть без меня. Как ему? Нет ли у него чувства, что это как бы… ну не знаю… неправильно?

– Тяжко.

– Слишком тяжко. – У нее вырвался унылый нервный смешок.

– Давай-ка встряхнемся. Я действительно собираюсь мыть посуду, – глядя в направлении раковины, сказал он.

– А я заварю чая со вкусом тыквенного пирога. Что мне еще делать?

– Можешь составить мне компанию. Продолжай со мной говорить. Тебе хочется еще поговорить? Можем пока не о тяжком. Я не буду, если ты не будешь.

– Я не буду, честное слово. Конечно. То есть наверное. Хотя… не знаю. Могу почитать. Давай я тебе почитаю. Диковато звучит?

– Не-а. Люблю такое. А тебе придется приложить побольше усилий, чтобы удивить меня, – вставая, сказал он.

– О’кей, задачка не из легких! Я сейчас.

* * *

Каждый год в октябре она перечитывала хотя бы одну книгу о Гарри Поттере. Это были осенние книги, прочитанные столько раз, что каждое новое прочтение успокаивало – сюрпризов не было. Она как раз была на середине иллюстрированного издания «Гарри Поттер и узник Азкабана», так что именно эту книгу она сейчас и принесла из спальни. Заварив чай, она села возле кухни – рядом кружка с чаем, на коленях книга.