Я помню тот Ванинский порт: История великих лагерных песен

Абрамову также поддержал председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Шверник. Он 5 августа 1948 года сообщил Сталину о многочисленных заявлениях от осуждённых и их родственников, в которых указывалось на бессмысленную жестокость судов, каравших за мелкие преступления огромными сроками. Шверник предложил пересмотреть дела осуждённых по указам от 4 июня 1947 года за мелкие кражи и переквалифицировать эти преступления по указу Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940 года «Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и хулиганство» (санкция — один год тюремного заключения). Начались массовые пересмотры дел, что способствовало дополнительному исходу матерей с малолетними детьми и беременных женщин на свободу.

А 28 августа 1950 года выходит указ Президиума Верховного Совета СССР, согласно которому из мест заключения вышли 100 % беременных женщин и матерей, имевших при себе детей в лагерях, а также 94,5 % женщин, у которых малолетние дети оставались на свободе. Всего была освобождена 119 041 лагерница из 122 738 «мамок» (остальные вышли на свободу чуть позже).

Это в значительной мере сняло напряжение. Зато ещё более подстегнуло стремление оставшихся заключённых женщин к сожительству и беременности. Они находили для этого всевозможные лазейки, что отмечено в «Докладной записке о состоянии лагеря Строительства № 503 МВД СССР», составленной в июне 1951 года. Документ сообщал, что распоряжение об изолированном размещении женщин от мужчин выполняется не полностью, и, как следствие, в колонне № 54 «на день проверки было зарегистрировано 8 беременных женщин, кроме этого, в апреле 11 беременных были переведены в другую колонну… На колонне № 22… зарегистрировано 14 случаев беременности».

Однако в ту пору героиня «колымского романса» была уже на свободе.

Лагерный календарь по песенным меткам

Можно довольно точно определить, когда именно происходили события, о которых повествует романс.

Из текста следует, что сын у лагерной пары родился уже на воле. Причём будущая мама освободилась, будучи в положении, но не столь явном, чтобы её перевели в лагерный «дом малютки». Ведь как сообщает герой песни: «Я провожал тебя тогда на пристань», то есть лично отвёл любимую из лагеря до парохода (каким образом зэк попал на пристань, неизвестно; возможно, работал на бесконвойном передвижении).

А перед этим указано и время года: «Пришла весна». В какую же именно весну произошло расставание? Вряд ли в военную. Конечно, Ростов-на-Дону (судя по тексту, героиня песни — ростовчанка) был освобождён советскими войсками уже 19 февраля 1943 года, но во время войны бывших заключённых по выходе из лагеря обычно оставляли вольнонаёмными на Севере. Нужно было работать для фронта, для победы. 1945 год тоже не очень подходит: ведь 18 января прошла «калининская амнистия», под которую попало большинство беременных женщин. Будь героиня в положении, она покинула бы лагерь по этому указу. Но в песне говорится: «и кончился твой срок», то есть подруга отбыла наказание полностью. Значит, речь идёт о марте-мае либо 1946, либо 1947 годов.

Правда, есть оговорки. Во-первых, даже если мы исключаем, что возлюбленная лирического героя была бандиткой, убийцей или рецидивисткой, остаётся вероятность того, что её осудили как «политическую» по 58-й статье или же «за колоски» по указу от 7 августа 1932 года. Тогда понятно, почему она не попадала под январский «калининский» указ. Во-вторых, она могла забеременеть и в короткий отрезок времени после указа — февраль, март, апрель или даже начало мая. Так что время действия песни сводим к весне 1945,1946 или 1947 годов.

А когда же вышел на свободу наш лирический герой — папаша ростовского мальчика? Как можно понять из строк —

Тебя, больную, совсем седуюНаш сын к вагону подводил, —

со времени расставания возлюбленных утекло немало времени. Разумеется, лагеря не красят человека и даже могут состарить — но не до такой же степени! Судя по песне, милая лагерница в неволе не особенно перетруждалась — «В любви и ласках время незаметно шло», наслаждалась вместе с подругами северным сиянием… Возможно, куда более разрушительно подействовали на неё послевоенные годы и быт матери-одиночки, да к тому же — бывшей заключённой? Как бы то ни было, но между расставанием на пристани и встречей в Ростове-папе срок прошёл изрядный. То есть влюблённому зэку советская Фемида явно намотала солидный срок наказания.