Я помню тот Ванинский порт: История великих лагерных песен

Руководство страны, ободрённое перспективами, строило сказочные планы. На первую пятилетку Москва спустила для Колымы план добычи золота: 1931 год — 2 тонны, 1932-й — 10 тонн, 1933-й — 25 тонн. Однако в 1931 году силами вольных колымских старателей было добыто всего 272,5 килограмма драгоценного металла. Из-за перебоев в снабжении на приисках начались цинга и голод, золотоискатели отмораживали руки и ноги, рабочие с приисков разбегались. Туземцы из-за мер по «раскулачиванию» хватались за винтовки. Обстановка в регионе оказалась на грани социального взрыва. А золото стране было необходимо. И Великий Вождь нашёл выход…

«Будь проклята ты, Колыма»: архипелаг Дальстрой

Руководство страны решило использовать немереную дармовую силу заключённых. Ради справедливости заметим, что это касалось не только Колымы. Совет Народных Комиссаров СССР ещё 11 июля 1929 года принял постановление «Об использовании труда уголовно-заключённых», где было заявлено о необходимости «расширить существующие и организовать новые концентрационные лагеря» в целях колонизации глухих мест и «эксплуатации их природных богатств путём применения труда лишённых свободы». Согласно постановлению, в эти лагеря должны были направляться все осуждённые к лишению свободы на сроки от трёх лет.

11 ноября 1931 года ЦК ВКП(б) принял решение об освоении необжитых территорий северо-востока СССР, для чего был организован Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы — Дальстрой. Его возглавил чекист Эдуард Берзин. Основная цель — добыча полезных ископаемых, особенно золота. Дальстрой быстро расширялся. Сначала он охватывал район Верхней Колымы площадью 450 тысяч кв. км. К марту 1941 года территория расширилась до 2,3 млн кв. км, а к 1951 году — до 3 млн кв. км. Этот регион и принято ассоциировать с лагерной Колымой.

Руководство треста прибыло в бухту Нагаево 4 февраля 1932 года пароходом «Сахалин». Пароход привёз также сотню заключённых. Но они были не первыми. Ещё осенью 1931 года пароход «Сучан» доставил в бухту Нагаево свыше двухсот сидельцев из дальневосточного лагеря. Пароход едва не застрял во льдах, многие зэки умерли от холода и болезней. «Сучанский» и «сахалинский» этапы к началу навигации 1932-го построили изолированную зону для своих собратьев по несчастью, и уже в мае на Колыму стали прибывать заключённые из других лагерей страны. К концу 1932 года здесь работали свыше 11 тысяч заключённых.

Почти одновременно с Дальстроем приказом ОГПУ № 287/с от 1 апреля 1932 года создаётся Северо-Восточный исправительно-трудовой лагерь ОГПУ (Севвостлаг, СВИТЛ). Дело в том, что в Дальстрое работали как вольнонаёмные сотрудники, так и заключённые — примерно 50 % на 50 %. СВИТЛ (позже УСВИТЛ — Управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей) был организован, чтобы обеспечивать ударный труд именно зэков и функционирование колымской лагерной системы. При этом он фактически не входил в систему ГУЛАГа — все северо-восточные лагеря подчинялись непосредственно руководству Дальстроя. Правда, сам трест 30 апреля 1938 года перешёл из ведения СНК СССР в ведение НКВД СССР, и Севвостлаг приказом от 9 июня того же года № 0035 был отнесён к ГУЛАГу НКВД СССР. С 1938 по 1940 год СВИТЛ имел двойное подчинение — Дальстрою (по всем вопросам строительства) и ГУЛАГу (по вопросам режима и содержания заключённых). Дальстрой и ГУЛАГ входили в состав НКВД как самостоятельные главки. Но затем колымские лагеря НКВД вышли из системы ГУЛАГа и подчинялись Дальстрою по всем направлениям. А в сводных статистиках ГУЛАГа уточнялось — «все ИТЛ, включая Севвостлаг».