Я садовником родился

Леонидов попытался протиснуться между Барышевым и дверным косяком. Тот ухмыльнулся, не двигаясь с места.

– Здоровый, черт! – пропыхтел Алексей. – Нашел время для вольной борьбы!

– Худеть надо, коммерческий. Эк тебя за год раздуло!

– Да иди ты! – Леонидов заехал Сереге кулаком в живот и, воспользовавшись моментом, проскочил в коридор. Чего они все привязались? Ладно, мстя его будет ужасна. Он вспомнил Серегины ботинки и хмыкнул. Получишь у меня!

Ничего примечательного в квартире не оказалось. Мебель старая, на стенах репродукции, вырезанные еще из журналов «Крестьянка» и «Здоровье» доперестроечных времен, в вазе на столе композиция из травы, каких-то палочек и засохших камышей с желтыми листьями. Алексей пристально взглянул на нее, прикинул углы наклона трех главных веток и задумался. Потом взгляд упал на яркую трикотажную кофточку, свисающую со спинки стула. Кофточка пахла чем-то до боли знакомым. Алексей осторожно взял ее в руки. И напел:

– «У тебя СПИД, и, значит, мы умрем. У тебя СПИД, и, значит, мы умрем…». Серега!

– Ну, чего?

Алексей сунул ему кофточку прямо под нос. Барышев чихнул:

– Фу!

– Не «фу», а знакомый запах. Так пахло в подъезде, когда там лежала мертвая Виктория Воробьева. Резедой, что ли. Так и не узнал, что это за духи?

– Как же я узнаю?

– А вот как, – Леонидов взял с трюмо коробку и вслух прочитал название. Добавил: – Надо запомнить.

– Скажи еще, что он не только баб с одинаковыми пакетами убивает. Еще и с одинаковым запахом. Нюхает их перед тем, как придушить. И в экстаз от этого впадает.

– Может быть. Все может быть, когда речь идет о маньяке. Кстати, ее-то я не видел. Последнюю жертву. Как она выглядит, эта Маргарита?

– На вид лет двадцать пять, – заунывно начал Барышев. – Глаза голубые…

– По таким словесным портретам можно только роботов искать, – прервал его Алексей. – А я спрашиваю про человека. Про женщину. Ты мне как мужчина скажи. Какое впечатление она на тебя произвела?

– Издеваешься? Во-первых, у меня жена красавица. Во-вторых, я не некрофил. Она же была уже мертвая! Высокая деваха, без головного убора, волосы до плеч, кажется, блондинка.

– Эффектная?

– Ну, – замялся Барышев. – Если бы я был холостым мужчиной, не имеющим жилищных и материальных проблем, и нуждался бы в развлечениях…

– Словом, на проститутку похожа, да?

– Что-то вульгарное в ней присутствовало. Определенно.

– Присутствовало! Нет, Серега, ты не романтик. Я бы поставил тебе диагноз «верный муж». Это безнадежно. Ты потерян для общества. А для моего общества потерян тем более. С тобой, Барышев, каши не сваришь. Вульгарное, говоришь, присутствовало? Если не наркоманка, значит, могла подцепить СПИД, только занимаясь древнейшей профессией.

– А может, несчастный случай? Перелили в больнице зараженную кровь или укол нестерильным шприцем сделали?

– Бывает и такое. Но это частный случай, а не несчастный. Вот занятие проституцией куда более распространено. Интересно, а эти духи у женщин популярны? – Алексей указал на коробку.

– Ты скажи лучше, где ее паспорт искать?

– А ты разбираешься в женской логике? Чужая квартира, нет гарантии, что ни придут хозяева и не станут шарить по шкафам. А девушке есть что скрывать. Никто бы не сдал ей квартиру, если бы узнал ее маленькую тайну. Повезло, что подруга дала рекомендацию. С собой она документ не носила. Почему-то.

– Красивых женщин, тем более блондинок, полиция без причины не задерживает, – буркнул Барышев. – Зачем ей с собой паспорт носить?

– Ага! Значит, все-таки красивая! Лицемер!

Леонидов открыл дверцу старинного буфета и вытащил оттуда коробку из-под конфет. Осторожно снял крышку.

– Ну и что? – спросил Барышев. – Стекляшки какие-то.

– Бижутерия. Вытряхиваем аккуратненько, поднимаем картонку, и вот вам пожалуйста! Паспорт и прочее. Держи, сыщик!

– Так. Документы на имя Маргариты Семеновой. А это еще что?

Барышев задумчиво повертел в руках яркую бумажку:

– Реклама какая-то. Чепуха. Случайно сюда попала. Так. – Он открыл паспорт. – Не Кабанов, значит, и не Баранов, а Барановск. Так и есть: двадцати пяти лет. Прописана: улица Строителей. Интересно бы узнать, в каком городе нет улицы Строителей? Дом, квартира. Все, поехали.

– Куда?! Побойся если не свою жену, так хоть мою!

– У меня идея.

– Не надо, Серега, очень тебя прошу!

– Хорошо. В воскресенье я жену сюда привезу.

– Сюда?!

– К тебе домой. Они с Александрой посидят, чайку попьют, потом с детьми погуляют. А мы с тобой на несколько часиков отлучимся. В Барановск. Надо по карте посмотреть, где это. Но раз Московская область, то километров сто от столицы. Или чуть больше. Да на твоем «Пассате» мы мигом туда слетаем!

– Почему один не хочешь поехать? Завтра?

– Скучно. Да и Анашкину надо созреть.

– Врешь!

– Ладно, признаюсь. Не получается у меня пока. Опыту маловато. Ну, приеду я к ее родителям – и что скажу? Вот ты, Леша, обаятельный. Ты знаешь, кого спрашивать, о чем спрашивать. Пуделей по голове гладишь. И не кусают они тебя почему-то. А я даже не знаю, как человека к себе расположить.