Я садовником родился

Укол. Кто сделает мне укол? Девушка Маргаритка, которая не отводит взгляда при виде голых мужчин? Вот она входит, такая красивая. Светлые волосы распущены по плечам. У нее на ногах туфельки тридцать девятого размера. Нет, черные сапоги, голени обтянуты блестящей кожей. Она достает шприц, улыбается.

– Перевернитесь на живот, мужчина.

– Нет! Только не это!

– Леша, да что ж ты так кричишь?

– Я не хочу, чтобы она мне делала укол! Не хочу! Это преступление!

– Ваш больной очень плохо себя ведет.

– Ай!

Вот и все. «У тебя СПИД, а значит, мы умрем… У тебя…»

Это не ее пакет. Вот и все. Желтый пакет с подсолнухами…

– Анальгин с димедролом. Должно подействовать. Он сейчас уснет. И жар спадет.

– Бедненький!

– Мужчины не любят болеть.

Да, мужчины не любят болеть. Поэтому их надо усыплять, делая им уколы. А ведь все на мгновение стало таким понятным! Вспыхнул свет в конце тоннеля! Как в детстве, я встряхнул калейдоскоп, прижался к нему глазом, и разноцветные стеклышки составили такой красивый и правильный узор. Желтые подсолнухи. И все стало понятно. Это был не ее пакет.

Глава 5

Шиповник

1

– Сколько времени?

– Как ты себя чувствуешь, Лешенька?

– Сколько времени?

– Десять.

– Десять чего?

– Утра.

– Ты с ума сошла?! Я уже должен быть на работе!

– Глупый, – жена села рядом, поправила одеяло, заговорила ласково и тихо: – Было у меня двое детей, а теперь трое. Третий самый большой, но самый глупый и упрямый. Я уже позвонила Ирине Сергеевне. Тебе выписали больничный на неделю. Тебе давно следовало отдохнуть. Нельзя столько работать. Ты устал, Леша. И на твой ослабленный организм набросился вирус.

– И что теперь делать? – испуганно спросил Леонидов, чувствуя, как его снова бросило в жар.

– Болеть. Сиди в этой комнате, подальше от детей. Хотя Ксюша и Сережа гриппом уже переболели. Но на всякий случай полная изоляция.

– А ты?

– Должен же кто-то вас спасать, – вздохнула Александра. – Это буду я.

– И что мне теперь делать?

– Лежать.

– А телевизор?

– Нельзя. Температура поднимется.

– Книги?

– Голова заболит.

– Ну, тогда телефон?

– Ни-че-го. Не смотреть телевизор, не читать, а главное, не работать.

– Я тебя умоляю, Саша! Пусть хотя бы Барышев зайдет! Мне надо с ним поговорить.

– Ты его гриппом заразишь.

– Серегу? Гриппом?

– А что, он не человек?

– Нет. Он Терминатор. А эти не болеют. Они железные.

– Так не бывает. Все болеют, – возразила Саша. Потом сжалилась: – Ну, хорошо, я ему позвоню.

Она вернулась в комнату через десять минут и сообщила:

– Сережи Барышева нет на работе. Он уехал по делам. В какой-то Барановск. Мобильный телефон отключен. Но я оставила для него сообщение. Приедет – перезвонит. Может, ты поспишь?

– Не буду, – буркнул Леонидов, уже начавший тосковать в полной изоляции. Через двадцать минут он уже крепко спал.

К вечеру поднялась температура, но он соврал жене, что абсолютно здоров, и тайно стряхнул градусник. Когда позвонил Барышев, Алексей уже собрался потребовать у жены хоть каких-нибудь развлечений. От телевизора еще никто не умирал. Но тут Саша принесла в комнату телефон:

– Коммерческий, ты, говорят, гриппуешь? – услышал Алексей бодрый Серегин голос.

– Ага. Завтра встану.

– Не спеши. Грипп – дело серьезное. Надо отлежаться.

– Я хочу в одно место съездить. В салон, где продают машины.

– Куда?!

– В салон.

– Машину, что ли, собрался менять? А не быстро ты их? Это ж тачки, а не перчатки!

– Помнишь, у Марго в коробке из-под конфет вместе с паспортом лежал рекламный проспект?

– Ну и что?

– Ты еще сказал, что эта бумажка туда случайно попала. А с какой стати женщина будет хранить вместе с важными документами рекламный проспект? Да еще из салона, где торгуют новыми иномарками! Дорогими! Денег таких у Марго не было, кредит ей никто бы не дал. Но эта бумажка для Марго что-то значила. Понимаешь?

– Ну и что? – снова спросил Барышев.

– Вот я и хочу узнать, не заходила ли она в этот салон.

– Ты же сам сказал, что денег у нее…

– Тут другое, – перебил Алексей. – В общем, мне туда надо.

– Хорошо. А я тебя в качестве посетителя автомобильного салона не устраиваю?

– Не удобно об этом напоминать… – съехидничал Леонидов.

– Ну-ну, договаривай.

– Я все о твоих ботинках…

– Я тебя, кажется, предупреждал…

– В таких ботинках, Сережа, в салон, торгующий дорогими иномарками, нельзя. Тут надо действовать тонко. Скажи, ты можешь закосить под буржуя?

– Зачем, если есть буржуй натуральный? Ты то есть.

– Но ты мне нужен. Для статуса.

– Для чего?

– Для важности. Будешь изображать моего секьюрити.

– Извиняюсь, кого? – обиделся Серега.

– Телохранителя.

– А что взамен? Компенсация за унижение?

– Ценная информация.

– Что ж… Я подумаю. Не хочешь узнать, как я съездил в Барановск?

– Весь день только об этом и мечтаю. С температурой тридцать девять.

– Ладно, болей дальше. Я завтра зайду. Ты пока отдыхай. Много думать, того… Вредно.

– Слушай, Серега, а как Воробьев? Ты его задержал?