Я садовником родился

Воробьев вздрогнул, обернулся и близоруко прищурился:

– Добрый вечер.

Алексей подошел поближе:

– Нам с вами не по пути?

– Вы?! Э-э-э… Полиция? – Воробьев затрясся.

– Нет. Я не служу в полиции. Но живу в соседнем подъезде. Ну что, пойдемте пропуска со стоянки отмечать?

– А какое отношение вы имеете к этому делу?

– Мы с Сергеем Барышевым, который привлечен к расследованию, давние друзья. Так что, на автобус или пешком?

– Мне еще в супермаркет надо зайти, – отговорился Воробьев. – Нам не по пути. Всего хорошего.

– Да бросьте! – Алексей придержал его за рукав и тихо спросил: – Что, другого способа нет?

– Какого способа? – испугался Воробьев.

– Ведь у вас в кармане документы.

– Нет!

– Вы хотите их продать. Сегодня ведь?

– У меня дети, – сказал Воробьев.

– У меня тоже. Так что, будем дальше воспитывать наших детей, или вы в тюрьму сядете?

– В какую тюрьму? Я только денег хотел!

– Значит, пешком пойдем? – уточнил Алексей. – Погода-то неплохая. И ветер утих. У вас родители живы?

– Родители? – удивился Воробьев. – А почему вы… У жены. Мама. Да, жива.

– А не тяжело ей будет с двумя девочками управляться? Одной?

– С двумя де… Слушайте, да что вы пристали! Я только денег хотел. Разве Вика мало страдала? Разве он не должен мне как-то компенсировать?

– Это называется вымогательством.

– Я только денег… – в третий раз повторил Воробьев.

– Петр Александрович, это статья, – мягко произнес Алексей. Детей ему стало жалко. – Скажите, вы знали Маргариту Семенову? С третьего этажа? Ту, что убили последней?

– Нет. Да. Знал.

– Почему же сказали «нет»?

– Сообразил, что раз Лиля была ее подругой и одновременно подругой моей жены… Что я не мог не знать…

– Неудобно разговаривать об этом на ходу. Может, зайдем все-таки в супермаркет? По чашечке кофе выпьем?

Воробьев кивнул с кислым выражением лица. «А разве у меня есть выбор?» – понял Алексей.

В супермаркете, куда они зашли, в длинном ряду касс зевали уставшие за день дамы, а такие же измотанные покупатели выкладывали рядом с ними продукты из корзин и тележек. И те и другие ошибались при подсчете сдачи и вяло переругивались. Пахло молотым кофе и выпечкой. Запах доносился из маленького кафе, открытого тут год назад. На столиках красовались приметные скатерти в крупную клетку, белая чередовалась с красной. Сидевшие за ними клиенты пили кто кофе, кто пиво и обсуждали события дня, который через два с половиной часа должен уже закончиться. Воробьев от пива отказался, они взяли по чашечке «эспрессо» и паре пирожков.

– Во сколько вас ждет Анашкин? – спросил Алексей.

– В десять, – нехотя ответил Воробьев. – Так что я опаздываю.

– Полчаса у нас есть, – сказал Леонидов, глянув на часы. – Сообщите ему, что документы уничтожены, и все. А потом ликвидируйте то, что прячете в багажнике своей машины. И ему хорошо, и вам.

– А почему вы так обо мне заботитесь? – подозрительно спросил Воробьев.

– Я не забочусь. Петр Александрович, я давно уже ничего не делаю просто так. Мы ведь с вами деловые люди. Деловые? – Воробьев кивнул. – Так вот: это сделка. Я вам даю совет, как спасти свою шкуру, а вы мне сейчас расскажете, зачем ходили к Маргарите. Всю историю. От начала до конца.

– Но это же личное, понимаете? Личное. Очень.

– Не понимаю, потому что ее убили. Ее, Лилию и вашу жену. А вас, между прочим, в этом подозревают.

– Меня?!

– Вы с Викторией последнее время конфликтовали. Деньги большие тратили. А на что? Одеты вы так себе, не пьете, даже не курите, по ресторанам не ходите, в рулетку не играете. Значит, не долги. Шантажировать вас нечем. Остаются женщины. А Марго, как выяснилось, этим и промышляла. Она была проституткой.

– И поэтому заразилась СПИДом? – прошептал Воробьев.

– Так, да не так. Ей сказали, что она заражена ВИЧ. Она поверила, потому что была проституткой. А вы что, об этом не знали?

– Я? Не знал. То есть не знал, что она больна. Вернее, не знал, что не больна. Я вообще про это ничего не знал! – сказал Воробьев, запутавшись окончательно.

– Но к Марго вы ходили?

– Ну и что тут такого?

– Да все нормально, Петр Александрович, все нормально. Естественно, я бы сказал. Вас Лиля познакомила, ведь так?

– Да. Видите ли, у меня серьезные проблемы со зрением.

– Я заметил.

– Я много раз говорил об этом жене, но Виктория только отмахивалась. И каждый раз говорила: «Сходи к врачу!» Я сходил в поликлинику. Ну, выписали мне очки. Но я и в очках вижу плохо. В глазах двоится. Посоветовали сделать операцию. А я боюсь. Тогда для поддержания зрительной функции глаз мне выписали витамины. В ампулах. В поликлинику не набегаешься – далеко, неудобно, да и народу много. Я хотел нанять медсестру. Но, знаете, я человек застенчивый. Это же надо раздеваться при чужой женщине! Я все тянул и тянул. Вика ругалась. А Лиля была девочка добрая. И чуть ли не силком привела меня к своей подружке. К Маргарите.

– Что, Марго делала вам уколы? – удивился Алексей.

– Представьте себе. Правда, всегда почему-то одноразовые перчатки надевала. Я не придавал этому значения. Но теперь понимаю.

– У нее ж не было медицинского образования!