Я садовником родился

Суханов тянуть не стал. Позвонил во вторник во второй половине дня прямо на работу. Видимо, хотел убедиться, что тюкнувший бампером его любимую игрушку господин действительно коммерческий директор крупной фирмы и деньгами располагает. И сумма, которую он назвал, положению Алексея Леонидова на фирме вполне соответствовала.

– Это что, за разбитую фару столько?! – охнул Алексей.

– Ну, диагностика показала… – промямлил Суханов. – И моральный ущерб…

«Да ты не только зануда, но и жмот!» – подумал Алексей и решил сыграть с бизнесменом злую шутку:

– Хорошо. Я заеду завтра. Сегодня не могу.

– Только вечером, пожалуйста. Днем я на работе. До восьми. А ко мне в офис вы не можете подъехать?

– У меня своя работа. Тоже до восьми. Никак не могу.

– Что ж. Тогда домой, – в голосе Суханова послышалось откровенное сожаление.

«Ага! Не хочешь, чтобы жена узнала, сколько ты с меня содрал!» – усмехнулся Алексей, записывая адрес той самой квартиры, куда Серегу Барышева не пустили дальше прихожей. Он уже догадался, что все зарабатываемые Колей деньги у его жены на строгом учете. Наверняка тот работает у ее же отца, и о зарплате мужа Элла Эдуардовна прекрасно осведомлена. И Коле приходится крутиться изо всех сил, чтобы получить неучтенную сумму на карманные расходы. Например, содрать за разбитую фару такие деньги, которые порядочный человек спросить бы постеснялся. Но о непорядочности Коли Суханова Алексей был уже наслышан. Положив трубку, он со вздохом сожаления распотрошил свою заначку. И подумал при этом, что Николай Суханов теперь не получит от него совета, как избежать тюрьмы. Скупой платит дважды.

… Домой к Сухановым Алексей поехал не к восьми часам вечера, а к шести, решив, что двух часов для установления контакта с неподражаемой Эллой Эдуардовной вполне достаточно. Секретарше сказал с глубоким вздохом:

– Еду улаживать конфликт. Если позвонит Серебрякова… В общем, ты поняла.

– А что за машина? Дорогая? – поинтересовалась Марина.

– Угу. Новенькая, из салона. – И он назвал марку.

– Ничего себе! – охнула девушка, и как только за ним закрылась дверь, понеслась по офису. Алексей понял, что к вечеру о его проблемах будет знать и владелица фирмы Ирина Сергеевна Серебрякова.

«Может, премию дадут?» – подумал он, подмигивая своему отражению в зеркале. В лифте он ехал один, можно и покривляться. Отражением Леонидов остался доволен. На нем было то самое пальто, белоснежное кашне и новенькие ботинки из натуральной кожи. Он вышел из офиса и посмотрел на небо. А ведь скоро весна! Настроение было отличное. У милой девушки, скучающей в цветочном павильоне, купил букет алых роз. «Не лейкинская ли собственность?» – подумал вдруг, глядя, как хорошенькая цветочница ловко упаковывает розы с алыми упругими бутонами, и спросил:

– Как вас зовут, девушка?

Та внимательно оглядела его пальто, кашне и ботинки, скосила глаза на иномарку, заехавшую передними колесами на тротуар. Потом, кокетливо улыбнувшись, ответила:

– Татьяна.

– Очень хорошо. Счастья вам, Татьяна, – улыбнулся Алексей и пошел к машине.

Девушка с обидой и недоумением посмотрела ему вслед. Как? И это все? Настроение у Леонидова было отличное. Он ехал к Сухановым.

Дом, у которого он припарковался, находился в спальном районе Москвы. Люди здесь жили не бедные. Охраняемая стоянка, подземный гараж, квартиры индивидуальной планировки, просторные холлы, в подъезде консьерж. Алексей мысленно снял шляпу перед Серегой, которому удалось добраться до сухановской прихожей. Не так-то просто это сделать. Его самого после переговоров с Эллой Эдуардовной консьерж пропустил охотно. «Еще бы: я деньги вам принес», – улыбнулся Алексей, нажимая в лифте кнопку с цифрой «шесть». Потом поправил галстук и пригладил волосы. Бросил взгляд в зеркало, которое здесь было и больше и чище. Суханов, конечно, красавчик, и строен, как тополь, до него ему далеко. Но женщине ведь не только это нужно от мужчины. А еще внимание и общение. А, главное, комплименты и откровенная лесть.

Элла Эдуардовна, например, сразу же взяла другой тон, наткнувшись в дверях на розы.

– Цветы?! Мне?! Как это мило!

– Я доставил вам в воскресенье столько неприятностей, – улыбнулся Алексей, шагнул в просторную прихожую, дотронулся до ее душистой ручки и заглянул в глаза, похожие на маслины:

– Разрешите?

Когда он галантно поднес эту душистую ручку к губам, Элла Эдуардовна оттаяла окончательно.

– Я знаю, вашего мужа нет дома, – еще слаще улыбнулся Алексей, – получилось так, что я освободился на два часа раньше. Мы договаривались на восемь, но я почему-то подумал… – Тут он сделал многозначительную паузу.

Элла Эдуардовна попятилась к дверям гостиной и приложила пальчик к губам:

– Мы не одни…

Прелестная светловолосая девочка лет четырех, похожая на Колю Суханова, выскочила в холл, и мать строго сказала:

– Настя, позови Надежду Митрофановну. А вы снимайте пальто, проходите в гостиную. Располагайтесь. Извините, как ваше имя-отчество?

– Алексей… Алексеевич, – добавил Леонидов после очередной многозначительной паузы. – А ваше?

– Ах, да. Я не представилась вчера! Элла… Эдуардовна.