Я считаю по 7

Замызганное стекло скользнуло вниз, и Делл окликнул:

– Хай!

Парень напрягся. Кто же кричит «хай» человеку, которого зовут Ха?

Тут Делл крикнул:

– Садись! У нас мало времени!

Куанг Ха не шелохнулся.

– А что случилось?

Делл потянулся и распахнул дверь машины.

– Спроси свою мать. Это она все затеяла.

Делл не стал вдаваться в объяснения; сказал лишь, что Патти и Ива сейчас у него дома, приводят квартиру в порядок, чтобы сделать вид, будто они там живут.

С точки зрения Куанг Ха, дело было довольно темное.

Но он позвонил маме на сотовый, и она распорядилась привезти из гаража кухонную утварь.

И еще одеяла, и простыни, и полотенца с зубными щетками.

Он почти не сомневался, что глупее ничего и придумать невозможно, но все-таки взял с собой потного психолога и пересек переулок.

Куанг Ха уже целый месяц спал в одной комнате с совершенно посторонним человеком. Может, кто-нибудь что-нибудь с этим наконец сделает.

Делл стоял в дверях гаража и таращился вокруг.

Неудивительно, что Патти указала его адрес! По закону, наверное, в таких местах вообще жить запрещено.

А он-то думал, что Нгуены живут в доме или, по крайней мере, в квартире. Он просто остолбенел.

Откуда у этой женщины такая хватка?

Они с «волком-одиночкой» (хотя не исключено, что на самом деле он был «выпендрежник») погрузили в машину рисоварку, бамбуковую пароварку, вок, с полдюжины мисок, щипцы, кучу палочек для еды, два мясницких ножа, три кастрюли и постельное белье, а потом набили продуктами старый ящик из-под молока.

Они набрали кое-чего из ванной в салоне, а потом поехали прочь.

Куанг Ха чувствовал себя так, словно сбежал из тюрьмы.

К тому моменту, как автомобиль остановился под пыльным навесом в «Садах Гленвуда», Куанг Ха уже от души болел за успех плана. Они собирались обойти закон или, по крайней мере, нарушить какое-нибудь правило или предписание.

Это было здорово.

Глава 34

Бывает ли одежда интимнее, чем трусы?

Вряд ли.

У Делла они все разные.

Разного цвета, самых разных видов, просто удивительно. Он явно любит мультяшных персонажей. И изображения овощей.

При мысли о том, что я это теперь знаю, мне становится очень не по себе.

Он же не просто мой психолог. Он еще и следит – теоретически – за моей учебой. Хотя за пять недель так ни разу ею и не поинтересовался.

Я уверена, что его белье так и останется в шкафу, но Патти – человек, который всегда и все делает Как Надо.

Даже если для этого приходится копаться в чужом обсессивно-компульсивном бельевом расстройстве.

Чтобы перенести всю эту гору вниз, в прачечную, приходится делать три рейса.

Загрузив первую порцию белья в стиральную машину, Патти разом превращается в настоящее торнадо.

Только тут я понимаю, что раньше это был максимум небольшой шторм в тропиках.

К тому времени, как на лестнице появляются Делл и Куанг Ха с ящиками кухонной утвари в руках, мы успеваем вымыть пол (он оказывается не коричневым, а переливчато-оранжевым), вымыть микроволновку и кухонные столы и набить разнообразным мусором еще восемь мешков.

Я много знаю о бактериях и микробах, поэтому происходящее очень меня увлекает.

Не успевает Делл втащить все, что они привезли из гаража, как Патти сует ему следующий список и выставляет психолога за дверь.

Куанг Ха остается с нами.

В квартире у Делла все какое-то серое.

Наверное, всему виной кусок брезента, который кто-то бросил на потолочное окно в гостиной. Может, чтобы не слишком тратиться на охлаждение воздуха, или еще почему-то.

Брезент успел собрать на себя кучу грязи. По краям, где в дождь собирается вода, вырос ободок из гнили и плесени.

Поэтому, какая бы погода ни стояла на самом деле, в гостиной у Делла вам всегда кажется, будто на улице бушует ураган невиданной силы.

Патти упирает руки в бока и, прищурившись, разглядывает закрытое мешковиной окошко.

И говорит:

– Так нельзя.

Взгляд ее не сулит ничего хорошего.

Я тоже смотрю вверх.

Такое впечатление, что на потолке валяется гигантский грязный подгузник.

Патти только что вручила сыну большой пластиковый мешок с винными и пивными бутылками (стояли под раковиной) и велела отнести мусор вниз. Но теперь она снова обращается к Куанг Ха.

Патти показывает на потолочное окошко:

– Поднимись на крышу и убери эту гадость.

За этот месяц я ни разу не видела, чтобы Куанг Ха радовался, да и теперь он смотрит так же хмуро, как обычно. И говорит:

– Ты же мне сказала вынести бутылки.

Патти отвечает:

– Сделай и то, и то.

Мне становится его жалко, и я предлагаю:

– Я помогу.

Куанг Ха не нуждается в моей помощи. Однако его стандартный операционный протокол предписывает игнорировать меня. Напрочь.

Меня это устраивает.

Он поднимает тяжелый мешок и идет к двери.

Я – за ним.

Мы выходим в холл. Куанг Ха тащит мешок с бутылками. По идее, прежде чем лезть на крышу, мешок стоило бы оставить здесь, но Куанг Ха не выпускает его из рук.

Я ничего не говорю, потому что он старше и терпеть меня не может. И еще потому, что я теперь вообще мало говорю.

Ведь и уборку в квартире Делла Куанг Ха пришлось делать из-за меня и моих проблем.

В конце коридора – лестница; висящий рядом знак указывает, что она ведет на крышу.