Я тебя не отпущу…

— А если так случится, что мое состояние не изменится? — с ужасом, и что греха таить, с очень маленькой надеждой, спрашиваю я.

— Значит мы будем рекомендовать вам не прерывать беременность, — сухо констатирует мужчина. — И да, я распорядился, Берцев Андрей вас не потревожит, до тех пор, пока вы сами не захотите его увидеть.

— Это отличная новость, — заключаю я. И тут же вспоминаю о своем благодетеле: — Мы могли бы связаться с Михеном Валерьевичем?

— Боюсь, что не получится, — качает головой мужчина. — Он мне вчера звонил, уточнял о вашем самочувствии, и предупредил, что у него какие-то очень важные дела запланированы на ближайшую неделю, и его нельзя будет беспокоить. Однако он заверил, что если вам придется пробыть здесь еще дольше, то он готов полностью покрыть любые ваши расходы на лечение.

— Он так и не сказал, почему помогает мне?

— Нет, об этом мы с ним не разговаривали, но он говорил, что от него должен сегодня к вечеру появится какой-то человек, и он вам все объяснит.

— Понятно, — вздыхаю я, хотя на самом деле, ни черта не понимаю.

Виталий Дмитриевич назначает мне капельницу из витаминов и покидает мою палату.

Перед обедом мне делают ЭКГ, аппарат опять приезжает прямо ко мне в палату. Специалист, что делает обследование, лишь пожимает плечами.

— Все вопросы к вашему лечащему врачу, — лаконично отвечает девушка.

А после обеда мне удается уснуть.

Просыпаюсь от сильного желания посетить местный шикарный санузел, на этот раз, только для того, чтобы использовать его строго по назначению, слава всевышнему и моему лечащему врачу, чувствую я себя намного лучше.

Добираюсь до туалета без приключений, чищу зубы, даже душ наскоро принимаю, утром сил на то, чтобы привести себя в порядок не было. Долго рассматриваю свое осунувшееся лицо в зеркале, расчёсываю и высушиваю волосы (да-да, тут есть фен, а еще у столика с зеркалом есть удобная табуретка), и надев теплый необычайно мягкий больничный халат, выхожу из ванной.

А в палате меня дожидается тот самый гость, о котором мне говорил Виталий Дмитриевич, только я и понятия не имела, что им окажется Антон.

Я замираю, держась за ручку двери. Антон стоит в двух шагах от меня. Мы смотрим друг на друга несколько минут, а может быть мгновений. Время останавливает в этот отдельно взятый миг. Такое ощущение, будто целая вечность прошла, а не пара дней с того момента, как он… Дальше думать я не хочу, и просто обрываю себя, так как болезненный ком внутри, резко увеличивается в размерах, и опаляет ледяным холодом все внутренности.

Сделав над собой титаническое усилие, я отвожу взгляд, разворачиваюсь и иду к кровати.

Сама же в этот момент, пытаюсь удержать предательские слезы.

Как можно быстрее подойдя к кровати, я забираюсь под одеяло, а в процессе незаметно, по крайней мере я на это очень сильно надеюсь, смахиваю слезинки со щек, и мысленно твержу себе словно мантру: «Я не буду устраивать истерику, я сильная женщина, я сейчас успокоюсь и возьму себя в руки, и не буду устраивать истерику! Ни за что на свете не позволю ему вытирать об себя ноги!»

Внутреннее самовнушение, немного помогает успокоиться, и удобнее устроившись на подушке, я стараюсь смотреть на Антона, как можно равнодушнее. Он медленно приближается ко мне. И я с удивлением замечаю, что выглядит мужчина мягко говоря, не очень. Под глазом наливающийся синяк, губа разбита, кровь правда уже запеклась, волосы взъерошены, одежда помятая, лицо осунувшееся, глаза красные и лихорадочно блестят. Костяшки на кулаках, которые он то и дело сжимает, разбиты в кровь.

Как и почему я сразу всего этого не заметила?

Внутри меня мгновенно вспыхивает тревога и страх.

«Что с тобой случилось?» — чуть было не срывается с моего языка вопрос, но я с силой кусаю внутреннюю часть щеки, и мысленно рычу на себя, за то, что посмела его жалеть.

«Он этого не достоин! Где твоя гордость Лена? Очнись! Ну подрался где-то с кем-то, какое тебе до него дело? Он ведь от тебя отказался, да еще и в такой унизительной форме! Предал, когда ты полностью ему доверилась!» — мысленно кричу я на себя, и чтобы больше не мучиться, вслух спрашиваю:

— Ты зачем пришел? Вроде попрощался уже?

Ого, я сама себе удивляюсь, даже не ожидала, что смогу добавить столько яда и сарказма в собственный голос.

Антон резко дергается, словно я только что врезала ему по лицу, но через несколько мгновений он отмирает и решительно взяв табурет, ставит её возле моей кровати, и садясь на неё смотрит мне в глаза.

— Я пришел поговорить, — тихо, но твердо произносит он.

— Говори и уходи, — я стараюсь вложить в свой голос, как можно больше равнодушных ноток. — Мой врач посоветовал мне побольше отдыхать.

— Да, я разговаривал с твоим лечащим врачом, он сказал, что ты беременна, и судя по сроку, это мой ребенок. А еще он сказал, что ты собралась делать аборт, — таким же тихим голосом продолжает он. — Это правда? Ты действительно хочешь сделать аборт?