Я тебя не отпускаю

К концу пути у меня затекла шея – настолько я втянула ее в плечи от страха.

Мы притормозили возле какого-то старого предприятия за высоким решетчатым забором. Прямоугольники высоких ворот, с перетянутыми по диагонали изогнутыми металлическими вставками, распахнулись, и мы въехали на территорию. Завод явно возводился еще в советские времена: с тем узнаваемым размахом и качеством. Поэтому представлял собой гигантский комплекс разных сооружений. Мы принялись юлить туда-сюда, пока не вырулили к небольшой пристройке, уходившей под землю.

Ага. Те самые туннели, о которых я столько читала. Укрепленные еще во времена второй мировой. Способные выдержать даже ядерный удар…

Мда… Тут нас никто не найдет.

Как бы ни старалась я удержать за хвост птицу-надежду, та рвалась в небо и мне все сложнее удавалось балансировать на границе истерики. Сердце отбивало нечто среднее между ча-ча-ча, вальсом и румбой, ноги едва двигались.

– Шевелись! Не отставай! – подгонял меня один из бугаев с острым носом и рябым лицом.

Дверь в пристройку открылась навстречу и еще трое верзил присоединились к нашему шествию.

Внутри пахло хлебом, сыростью и травами. С невысоких потолков на проводах свисали лампочки и мерцали время от времени. Напоминало подвальное помещение или склад. Туннели, и правда, тянулись ужасно далеко. Мы двигались вперед, сворачивали, выбирали один из нескольких уходивших вперед коридоров. Я совершенно запуталась и даже не представляла, как меня здесь можно найти. Последняя надежда была на камеры, что все еще работали. Однако и здесь меня ждал неприятный сюрприз.

После очередного поворота мы подошли к металлической двери. Один из бугаев открыл ее, потянув на себя большую железную ручку с облупившейся зеленой краской.

Внутри помещения обнаружился стол, несколько стеллажей с какими-то вещами и коренастый бородатый мужчина неприятного вида. Хотя, возможно, мне так казалось из-за эмоций, что накрывали штормовыми волнами. На незнакомце был зеленый вязаный свитер с белым геометрическим узором вокруг ворота и рукавов и темные джинсы. К этому моменту я едва дышала и шла только на автомате на деревянных негнущихся ногах.

– Эй? Ты там где? – позвал бородач, мазнув по мне небрежным взглядом.

Из-за стеллажей послышался голос с хрипотцой:

– Иду-иду!

И к нам вышел еще один крепкий мужчина, внешне здорово отличавшийся от остальных. Особенная выправка, строгий взгляд и отчасти даже благородное лицо выдавали в нем полицейского. Причем, явно не рядового. Как минимум – следователя.

Одет он был в джинсы и черную водолазку.

Этот преступник уже уделил мне особое внимание.

Подошел и начал осматривать. У меня аж ком в горле крутился и от дурного предчувствия руки заледенели окончательно. Зато на лбу и висках выступила испарина.

После недолгого внимательного осмотра, мужчина ловко расстегнул мой пуховик и сунул руку в ворот свитера. Добрался до кармашка в водолазке и вытащил камеру. Я вздрогнула от его взгляда – пронзительного, с прищуром, почти издевательски-проницательного.

Следующей он стащил и резинку с моей косы, грубо выдернув ее из-под верхней одежды.

– Как я и думал – камеры! – рыкнул он в сторону бородача.

Тотчас на меня посыпались ругательства, которые даже повторять не хочется. Каждый счел своим долгом высказаться. Каждый из присутствующих! И не раз! Когда бурный поток оскорблений наконец-то иссяк, полицейский сообщил:

– Они все равно тебя не найдут. Я знаю, что наши оторвались. Представь себе, мы тоже умеем устанавливать на машины следящие камеры! А твои дружки, хотя и предусмотрительные, умные, расчетливые, но забыли, что в каждой конторе есть мелкие сошки. Человечки, на которых никто не обращает внимания. Эдакие невидимки… Уборщицы, дворники…

Я поняла – на что он намекает. Пока Медведев с Беркутом были в офисе на их машины повесили жучки.

– Эти дебилы обнаружили следящие устройства. Но уже когда мы оторвались. Так что забудь мечтать о помощи. Вы с твоей подруженцией сдохните вместе. Тут!

Он говорил совершенно спокойно, ровно и без малейшей интонации. Без злости, ярости, без эмоций. И от этого стало еще страшнее. Когда тебя ненавидят, когда бесятся, это уже шаг к чему-то другому. Но холодный, жестокий расчет не победить без такого же холодного и жестокого расчета.

Я замерла и только сказала:

– У меня сын…

Не то чтобы я по наивности полагала, что бандитам на это не наплевать. Просто вырвалось. Что у матери на сердце, то и на языке. Фраза скатилась с языка как ком с горы, неуправляемо и внезапно.

– Об этом надо было раньше думать! – предсказуемо рыкнул полицейский. – Когда с ментами вась-васькала. Сейчас уже поздно! И не жалоби! Мне плевать на твоего выродка!

Злые слезы обожгли глаза. Мой мальчик! Кто о тебе позаботится? Дмитрий? А если нет? Отец? Что-то я сильно сомневалась в способностях Вадима внезапно начать хотя бы зарабатывать так, чтобы обеспечит ребенку нормальную жизнь. Про воспитание и обучение уже вовсе молчу.

Надежды на то, что меня выручат, не оставалось и я решила спокойно принять судьбу. Не позволить этим тварям порадоваться моей беде и моему нытью.