Я тебя вижу

Те же светлые волосы, то же надутое выражение лица.

Она повернулась и посмотрела на Ника.

– Я ее узнаю. Это дочь Зоуи Уокер.

35

– Во что поиграть? – говорю я.

Мелисса улыбается. Она по-прежнему сидит за столом, но развернула стул так, чтобы видеть нас. Затем бросает взгляд на экран компьютера.

– Уже больше сотни посещений. – Она смотрит на Кэти. – Ты популярна.

Мой желудок сжимается.

– Ты не выложишь ее на этот сайт.

– Она уже там.

Мелисса снова кликает мышкой, и я вижу на экране фотографию Кэти, которая смотрит на нас с беззаботной уверенностью, резко контрастирующей с тем, что сейчас происходит. Кэти вскрикивает. Я обнимаю дочь и притягиваю в себе с такой силой, что ножки ее стула скребут по полу.

– Вот как это работает, – деловым тоном произносит Мелисса. Таким она разговаривает по телефону с поставщиками или уговаривает менеджера банка дать очередной кредит. Никогда прежде она не использовала его в беседе со мной, и от этого кровь стынет в жилах. – Я на ограниченное время открыла профиль Кэти для бесплатного скачивания и разослала ссылку всем зарегистрированным пользователям.

Компьютер снова пищит, на экране одно за другим появляются уведомления.

Загружено.

Загружено.

Загружено.

– Как видите, они быстро слетели с катушек. Неудивительно, учитывая, что обычно им приходится платить до пятисот фунтов за кого-то гораздо менее… – она не спеша подыскивает подходящее слово и наконец останавливается на том, от которого меня тошнит, – соблазнительного.

– Кэти никуда не пойдет.

– Ой, да ладно тебе. Где твоя тяга к приключениям? Не у всех моих клиентов гнусные цели. Кое-кто действительно весьма романтичен.

– Она никуда не пойдет, – повторяю я.

– Тогда, боюсь, это кончится очень плохо для вас обеих.

– О чем ты?

Мелисса игнорирует мой вопрос.

– Вот вам правила: Кэти отправляется по своему обычному маршруту, и если она доберется до ресторана без каких-либо… скажем так, помех… то вы победили, и я вас отпускаю. А если нет… Что ж, вы обе проиграете.

– Это бред, – произносит Кэти.

Мелисса смотрит на нее с усмешкой.

– Брось, Кэти, упустить возможность побыть в центре внимания – совсем на тебя не похоже.

– Что ты хочешь сказать?

– Это твой шанс стать звездой шоу. Мы же все знаем: ты несчастна, если не привлекаешь внимание к своей персоне. И неважно, что Джастин или кто-то из твоих друзей тоже мог захотеть получить шанс. Все должно вертеться вокруг тебя, правда? Какая мать, такая и дочь.

Я ошеломлена ненавистью в ее голосе. Кэти, потрясенная не меньше меня, плачет.

– Итак, – говорит Мелисса, – готовы поиграть? Или лучше сразу перейти к той части, где вы обе проигрываете?

Большим пальцем она проверяет остроту ножа, лезвие плавно скользит по красному лаку, которым Мелисса постоянно пользуется.

– Ты не превратишь мою дочь в приманку для кучки психов. Я лучше умру.

Мелисса пожимает плечами.

– Тебе решать. – Она встает и идет ко мне, выставив вперед нож.

– Нет! – кричит Кэти. Прижимается ко мне, по ее лицу текут слезы. – Я все сделаю, я поеду… Не дам ей навредить тебе.

– Кэти, я тебе не разрешаю. Ты можешь пострадать.

– Или я, или мы обе! Неужели ты не понимаешь? Она свихнулась!

Я бросаю взгляд на Мелиссу, но ее, кажется, совершенно не волнует это оскорбление. Ни малейшего следа возмущения или гнева, отчего ее поведение ужасает еще сильнее. Я понимаю, что Мелисса ударит меня ножом и даже не вспотеет. Мне приходится приложить усилие, чтобы смириться с тем, что женщина, которую я считала своей подругой, – женщина, которую я, как мне казалось, знала, – совершенно другой человек. Человек, который меня ненавидит. Который глубоко обижен на то, что я могу быть матерью. Который готов причинить вред и мне, и моей дочери.

Кэти сжимает мое плечо.

– Я справлюсь, мам. В метро полно народу, повсюду будут люди, на меня не посмеют напасть.

– Кэти, но на других же нападали! Других женщин убивали! Насиловали!

Я стараюсь ее переубедить, а сама думаю о том, какой у нас есть выбор. Если Кэти останется здесь, что с ней будет? Мелисса меня убьет, я не сомневаюсь, но убить еще и Кэти ей не позволю.

– Другие не знали, что за ними следят. А я знаю. У меня будет преимущество. И этот маршрут мне знаком, мам. Я пойму, если кто-то будет меня преследовать.

– Нет, Кэти.

– Я могу это сделать. Я хочу это сделать.

Она больше не плачет, на ее лице застыла решимость, которую я знаю так хорошо, что у меня перехватывает дыхание. Кэти считает, что спасает меня. Она действительно думает, что может сыграть в эту игру – что сумеет безопасно пересечь Лондон – и победа в ней будет означать пощаду для меня.

Но она ошибается – Мелисса меня не отпустит. А вот я смогу спасти Кэти. Там у нее есть шанс побороться. Здесь же мы обе умрем.

– Ладно, – говорю я. Это похоже на предательство.

Она встает и смотрит на Мелиссу. Подбородок Кэти вызывающе задирается, и на секунду я вспоминаю ее героиню, которая пряталась за мальчишеской одеждой и умными словами. Если Кэти и боится, то не показывает этого.

– Что я должна делать?