Я уйду с рассветом

— Bitte.[21] — Немец поднял на меня взгляд, и я почувствовал, как он пытается сдержать дрожь в голосе. Он подтолкнул пса ко мне: — Nimm ihn. Bitte.[22]

— Что он говорит? — спросила Шарлотта.

— Он понимает, что ему недолго осталось. — Я не имел представления, сколько он тут пролежал и как вообще смог прожить с таким ранением даже несколько часов. — Думаю, хочет, чтобы мы забрали себе собаку.

— Bitte, — повторил офицер. Пудель заскулил и лизнул хозяина в лоб. — Er heisst Otto.[23]

— Возьмите пса, Шарлотта. Его зовут Отто.

Она выпустила мою рубашку.

— Ко мне, Отто! Ко мне, дружок!

Пес заскулил и неуверенно смотрел то на нас, то на хозяина.

Я кивнул раненому:

— Мы заберем его. Он будет в безопасности.

Может, он и не понял слов, но распознал интонацию, так как опять закрыл глаза.

— Danke. Vielen dank.[24]

Я присел рядом с ним. От раны исходил характерный запах. Я видел достаточно много смертей, чтобы распознать ее приторный аромат. Пуля вылетела из самого центра его живота, нанеся страшный урон. Я острожными движениями перекатил немца набок. Пуля вошла в поясницу, повредив спинной мозг.

Я снова уложил его на спину и потер себе затылок, прежде чем повернуться к Шарлотте. Она присела рядом с Отто и обняла его.

— Возьмите. — Я протянул ей люгер, упавший на землю.

— Что вы делаете?

Я взял раненого за руку и усадил его.

— Прошу прощения. Сейчас будет больно.

Подхватив немца, я закинул его себе на спину, постаравшись, чтобы с моими плечами соприкасались бедра, а не многострадальный живот. Потом помешкал, принимая удобное положение, и встал на ноги. Я старался как можно меньше тревожить нашего подопечного, но он все равно стонал.

— Рис?..

— Сам ничего не понимаю… — честно ответил я.

Деревянные доски угрожающе скрипели под колесами грузовика, а когда мы достигли середины моста, тот опасно накренился. Шарлотта, не моргнув глазом, медленно и уверенно продвигалась дальше. Когда мы наконец выехали на песчаную дорогу, преодолев мост, она перевела дух и размяла плечи.

— Отличная работа, — похвалил я.

Моя спутница переключила скорость и улыбнулась мне краем губ. За несколько часов она не произнесла ни слова. Чем дальше мы ехали на юг, тем ближе к обочине подступали деревья. Дорожное покрытие становилось все более неровным, и Шарлотте приходилось каждую минуту напрягаться, чтобы не съехать в лес. Костяшки на ее пальцах, державших рычаг переключения передач, побелели.

Оба мы не сводили глаз с дороги. Мы уехали на запад от Сены, но нам до сих пор попадались ее притоки. Один из них мы только что миновали. Затихающий шум течения все еще слышался, пока грузовик трясло на ухабах. Был полдень, но кроны деревьев отбрасывали густую тень.

— Туда! — воскликнули мы одновременно, завидев ответвление дороги.

Шарлотта замедлила ход. Альфонс предупреждал насчет одноколейки, но это можно было назвать скорее тропой. Когда мы свернули на нее, ветки бились о капот и царапали борта машины. На неровной, изрытой колеями дороге автомобиль подбрасывало и качало, пока мы продирались сквозь заросли.

Из кузова раздались стон и хриплое бормотание раненого немца. Краем глаза я заметил, как Шарлотта еще сильней вцепилась в руль и рычаг скоростей, старательно маневрируя на ухабистом участке. Мне пришлось подложить руку, чтобы не удариться головой о крышу.

— Не к добру все это…

— Знаю.

— Если партизаны его найдут…

— Вперед! — указал я на дорогу.

Все соответствовало описанию Альфонса. На лугу мы увидели развалины каменной церкви, побуревшие от времени, а не из-за войны. Лес наступал на них, и скоро растительность должна была поглотить оставшуюся часть храма.

Шарлотта остановила грузовик под сенью деревьев и заглушила мотор.

— Если партизаны обнаружат немца, то убьют не только его, прикончат и нас. Вопросов задавать не станут.

Я приоткрыл дверцу кузова. Мы подняли верхний ярус носилок и уложили раненого на нижние. Отто лежал у него в ногах. — Увидев меня, он завилял хвостом. Я прикрыл дверцу и обратился к своей спутнице:

— Подождете здесь?

В ответ она вылезла из салона. Я сделал то же самое и, обогнув капот, подошел к ней. Прежде чем я успел себя остановить, рука потянулась к щеке молодой женщины. Шарлотта посмотрела на меня, но ей на лицо упала тень, и я не смог разглядеть выражение ее глаз. Она держала кольт наготове.

— Нас не найдут.

Я чувствовал ее неуверенность. Шарлотта подняла руку и схватила меня за запястье, позволив ощутить прохладу своей кожи. Затем отступила назад и двинулась по периметру луга, держась в тени. С минуту понаблюдав за ней, я зашагал в противоположном направлении, не сводя глаз с церкви.

Среди руин все было тихо: ни звука, ни малейшего движения. Мы с Шарлоттой встретились на другом конце луга.

— Похоже, тут никого нет. Возможно, Альфонс ошибся, — прошептала она.

Я взялся за рукоять люгера. Кобура, которую я забрал у немца, была пристегнута к моему ремню.

— Оставайтесь тут и следите. Я проверю развалины.