Я уйду с рассветом

— В Виши, в доме миссионеров, мы должны разыскать библиотекаря, и она нам поможет.

Из угла раздался стон, и мы трое устремили взгляды на устроенную там постель. Голова Вильгельма металась из стороны в сторону, но, по счастью, он не произнес ни звука. Посмотрев на меня исподлобья, Шарлотта спокойно ответила на расспросы Бенуа.

На прощание его натруженная рука крепко сжала мою. Когда он ушел, Шарлотта обернулась ко мне:

— Он интересовался, не ранен ли наш товарищ. Я сказала, что просто болен.

— Надо избавиться от формы.

Брюки не будут бросаться в глаза, но китель безошибочно выдаст немца. Я расстегнул четыре пуговицы и обнаружил под формой обычную нижнюю рубаху. Среднюю часть кителя разорвала пуля, которая прошла навылет.

Шарлотта присела рядом и уложила голову и плечи Вильгельма себе на колени, чтобы снять с него китель. Я взял нож и осторожно разрезал материю там, где запекшаяся кровь присохла к ране. Я не хотел разбередить ее и вызвать кровотечение.

Пока мы старательно убирали опознавательные элементы с униформы, офицер стонал. А Отто скулил, лежа у хозяина в ногах.

— Все хорошо, малыш, — приговаривал я, срезая рукава и вытаскивая китель из-под Вильгельма.

Глаза немца открылись, но я не думаю, что он видел нас. Он взглянул на Шарлотту и улыбнулся:

— Анализе, liebchen, engelchen.[29]

Вильгельм повторял эти слова, призывая свою возлюбленную.

Шарлотта держалась напряженно, но когда по его виску скатилась слеза, она вытерла ее. Рука моей спутницы дрогнула, а потом она положила ладонь немцу на щеку.

— Ш-ш, — прошептала она. — Не надо. — Он сразу затих и успокоился. Шарлотта подняла на меня потухший и растерянный взгляд. — Надо сжечь китель.

Мы решили закопать его в осыпавшихся камнях нефа. Вильгельм расслабился и, пока мы переносили его в грузовик и укладывали на носилках, не издал ни звука.

Я хотел было спрятать винтовку в наших припасах, однако передумал и засунул ее между спинкой водительского сиденья и запаской. Там она не бросалась в глаза, но оставалась в пределах досягаемости для меня. Пока Шарлотта возвращала на место запчасть от двигателя, я наполнил топливом баки, достал карту и разложил ее на полу в кузове. Молодая женщина присоединилась ко мне.

Она провела пальцем по карте:

— Тут проходила демаркационная линия. До Мулена мы будем следовать вдоль реки, хотя не представляю, что нас там ждет. Так далеко на юг я не забиралась с начала войны.

— Мы можем повстречать союзников. Но и немцы будут отступать по этой же дороге.

Мы оба посмотрели на распростертую фигуру раненого.

— Пока он с нами, — заметила Шарлотта, — думаю, стоит избегать деревень. Он все чаще бредит, и если кто-нибудь услышит, какой говорит по-немецки…

— В этом случае мы скажем, что обнаружили его и везем, чтобы сдать властям.

— Нас спросят, почему мы попросту не пристрелили его на месте.

— Ну и пусть. Он все равно уже покойник.

Она кивнула и склонилась над картой:

— Думаю, до ночи мы доберемся вот сюда. На восточную окраину Буржа на Луаре.

Отто успел выпрыгнуть из кузова. Шарлотта заперла на задвижку левую дверцу и прикрыла правую. Пес последовал за ней до кабины.

Я сложил карту, запихнул ее в саквояж и, убрав ступеньки, тоже двинулся к кабине. Отто устроился между нами, я потрепал его за уши, и он посмотрел на меня, высунув язык и радостно оскалив пасть.

Час спустя мы выехали из леса. На юг простиралась плоская пустынная равнина с разбросанными по ней редкими деревушками и небольшими рощицами.

Челюсть моя болела уже меньше, но от яркого солнца начинало пульсировать в висках. Когда светило достигло зенита, я понял, что дымка, повисшая в небе на западе, — отнюдь не мираж, вызванный жарой. Это было облако пыли.

Я потянулся и достал спрятанную винтовку.

Шарлотта глянула на меня и озадаченно сдвинула брови, увидев «Лебель» у меня на коленях:

— Что такое?

— Посмотрите на запад.

Она крепче сжала руль.

— Это не гроза собирается. Что-то приближается к нам.

— Причем очень большое.

Она переключила скорость, и машина замедлила ход.

— Мне стоит…

— Не останавливайтесь. Мы… — Я прислушался к нараставшему гулу и вгляделся в небо. — Съезжайте с дороги. Сейчас же. — Я открыл дверцу и вытолкнул Отто в кузов.

— Держитесь!

Я вцепился в дверную раму, Шарлотта переключила скорость и вывернула руль. Мы соскочили с дороги на прилегавшее поле и помчались, подскакивая на ухабах. Мы спешили укрыться в рощице посреди поля.

Гул нарастал. Прямо на нас, с грохотом пронзая дымное облако, летели четыре истребителя-бомбардировщика.

VI

12 ноября 1940 года

Дорогой отец!

Вчера по Елисейским полям прошли маршем тысячи студентов.

Немцы жестоко разогнали их.

Но французы наконец обрели свой голос.

Оуэн

Мы ворвались под защиту деревьев, с треском ломая молодую поросль. Истребители пронеслись у нас над головами. Подскочив, мы встали на месте. Из кузова послышался вой Отто.

Я выпрыгнул наружу.

— Рис!