Я вернусь (СИ)

— А как выглядел бог, с которым разговаривал ваш бывший предводитель? — спросил старик. Его голос совсем ослабел.

— Ну… Он походил на обычного человека с той лишь разницей, что его кожу плотным слоем покрывал пепел. И глаза… — Она на мгновение умолкла, пытаясь вспомнить все слова Гектора. — Глаза горят красным пламенем.

Сенецион удивленно вскинул брови:

— Ты ничего не перепутала? Правильно ли ты его описала?

Шифра фыркнула.

— Конечно, правильно, старик! Считаешь, я такая дура, что не могу…

— Нет, — перебил он, тяжело дыша и смотря на сталактиты. — Просто под твое описание не подходит ни один бог. Это не Юзон, не Корд, не Кулда и Воган.

— А кто тогда?

— Не знаю, — прохрипел старик. Его затрясла мелкая дрожь.

Вскочив, Шифра подошла к нему, положила ладонь на лоб.

«Да он же весь горит!»

— Я в порядке, — прошептал Сенецион, словно прочитал ее мысли. — Лишь устал… Немного устал, да. И пить хочется.

С этими словами он открыл глаза и широко улыбнулся. Шифра повернулась к пламени жар-камня.

— Потерпи еще чуть-чуть. Зерна мортема не успели впитать яд.

Громко сглотнув, Сенецион сказал:

— Хорошо.

— Так ты не ответил: с кем все же разговаривал Гектор?

«Он так долго не протянет, необходимо сбить жар».

Пытаясь усесться поудобнее, старик ответил:

— Не знаю. Я читал у Луция Агенобарда, что боги могут менять свой вид. В «Метафизике» постоянно описывалось, как Безымянный Король превращался в могучего великана, когда из ледяной пустыни вылезали чудовища. Возможно, Гектор разговаривал с одним из воплощений богочеловека… Я не знаю.

— А может, и не было никакого бога, — буркнула Шифра. — Может, Гектор все выдумал.

Старик положил ладонь на сумку, в которой лежала его книга:

— Ты должна прочитать работу моего учителя. Там есть ответы на многие вопросы.

— На какие же?

— Например, обладают ли вещи энтелехией.

— Чем? — Шифра поморщилась, фыркнула.

— Энтелехией, женщина. Сила, с помощью которой создан весь мир. Ты задавалась вопросом, благодаря чему из зерна вырастает растение? Или почему из яйца вылупляется даген? Еще Агенобард пытался дать этому объяснение.

Шифра тяжело вздохнула:

— Мне это неинтересно, старик. Все эти «энтихеи», Агенобарды не помогут тебе против червивых.

Сенецион лишь покачал головой. Глаза стали грустными и заблестели от слез. Он притянул свой мешок поближе к себе.

— Ты просто не понимаешь, женщина.

— Куда уж мне.

— Я как и ты провел большую часть жизни в невежестве. О чем сейчас и жалею. Если бы у меня была возможность вновь стать юноше й, то — поверь мне! — не стал бы тратить время в пустую… — Взор его затуманился, голос стал грубее. — Можно мне попить?

— Думаю, да. Сейчас.

Шифра поднялась, подошла к белому танцующему пламени, намотала на руку кусок ткани, быстрым движением вытащила флягу, из которой обильно валил пар, и поставила на валун.

— Ты же говорила, что жар-камень не обжигает тебя? — спросил Сенецион, тщательно следя за ее действиями.

— Сама фляга горячая, — пояснила она.

Ей совсем не хотелось пить воду из озера. Даже после кипячения сохранился противный гнилостный запах.

«Я должна рискнуть, иначе старик умрет».

— Пусть остынет немного, — сказала Шифра, хрустнув шеей. — Первой пробую я. Если все будет хорошо, то дам тебе, ладно?

Он устало кивнул. Казалось, даже незначительное движение причиняло ему острую боль.

Чтобы старик отвлекся от грустных мыслей, Шифра спросила:

— Так ты говоришь, что твой учитель встретился с Юзоном в этих пещерах?

— Да, женщина. Хотя в «Божественной диалектике» нет описания бога мертвых.

— Тогда как Публий догадался, что общался именно с ним? Что если твой учитель разговаривал с тем же… хм… богом, что и наш предводитель?

— Догадался по косвенным признакам, — выдохнул старик.

— Чего? — усмехнулась Шифра.

— Это был настоящий повелитель мертвых, женщина! — Сенецион чуть повысил голос. — Читая книгу, можно однозначно сказать, что мой учитель общался именно с Юзоном. Лишь тот в таких подробностях способен описать устройство мира мертвых.

— Звучит не убедительно, старик.

Шифра осторожно коснулась фляги — металл был чуть теплым. Затем она взяла сосуд, поднесла горлышко к губам. В ноздри ударил тяжелый кислый запах.

«Просто не думай ни о чем. Все хорошо. Это же так просто».

Она отхлебнула из фляги. Язык тут же обожгло, по гортани прокатился огненный ком. Сердце учащенно забилось.

— С тобой все хорошо? — спросил старик.

Поставив сосуд на валун, Шифра вскочила, зажимая рот ладонью, и побежала к озеру, где её и вырвало. Желудок крутило, сжимало от резкой боли; тело била крупная дрожь. Когда Шифра разогнулась, казалось, прошла вечность. Часто дыша, она вернулась к Сенециону. Тот с надеждой посмотрел на неё.

— Вода отравлена… Ничего не получилось… Мне жаль…

— Все хорошо, — он опустил голову.

Шифра со злостью ударила кулаком по рядом стоящему сталагмиту. Лица на стенах пещеры словно насмехались над ней.