Я вернусь (СИ)

Инстинкты притупились, из дальних уголков разума пробудились все потаенные страхи. Я больше не контролировал себя, растворившись в черном ужасе камней. Чудовища, обитающие в другой реальности, непрерывно стонали и тянули когтистые лапы ко мне.

В панике я закричал. Но даже сквозь крик услышал низкий издевательский смешок, донесшийся из-за спины.

Замер.

Не сразу осознал, что вишу на камне, держась одной рукой. Рассудок вернулся ко мне. Больше не мерещились монстры в камнях. Непроизвольно вздохнул с облегчением, нащупал опору под ногами. Почувствовал себя круглым дураком. Надо было в дыре отдохнуть побольше. Видимо, слишком много потерял крови. И ведь чуть не сорвался!

Я огляделся. Удивительно, но каким-то образом удалось преодолеть четыре блока. Это просто невероятно! Я положил голову на камень, лоб закололо от холода. Чудом мне удалось вскарабкаться практически на самую вершину.

Попытался осторожно осмотреть себя. Руки кровоточили из-за множества мелких порезов, от ногтей ничего не осталось, левую скулу обжигало. На левом боку зияла страшная рана.

Надо спешить. Если сдохну сейчас, то сорвусь и придется начинать все с начала.

Я ухватился за выпирающий камень, подтянулся, нащупывая ногами опору. «Будь внимательнее»,

 — мелькнула мысль. Захотелось воды, в горле пересохло. Я извернулся, вскинул другую руку и ухватился за выступ. Тело легко поднялось наверх. Тяжело дыша, я спокойно посмотрел вниз.

Земли не было видно. Кромешная тьма, которую разрывала лишь вереница жар-камней. Страх исчез так же быстро, как и появился.

Стараясь не думать ни о чем, я принялся методично карабкаться.

Оказавшись на самом верхнем каменном выступе, я скинул заплечный мешок и копье и растянулся на спине. Получилось! Добрался! Смог же с первого раза! На глаза навернулись слезы; кадык нервно задергался.

Вдоволь наплакавшись, я заснул.

* * *

Голова гудела так сильно, словно вот-вот расколется. Полежав некоторое время с закрытыми глазами, я попробовал сесть. Тело ломило, каждое движение сопровождалось резкой болью в груди. Мысли жужжали, как рой разъяренных хунфусе.

Что случилось? Кто я?

Подул холодный ветер, я поежился. Стоило пошевелиться, как подо мной захрустел бурый лед. Осмотрел себя: рана на боку зажила, на руках не было ни царапины. Проклятье! Все-таки умер на выступе. Ощущая легкость в теле, потянулся к заплечному мешку, вытащил одеяло, накинул на себя. Затем, подув на замерзшие ладони, я поднял голову.

Вот она, моя цель — огромная серая толща льда, закрывающая расщелину от поверхности. Казалось бы, чего проще — растопил и выбрался. Однако от каменного выступа до льда — два эмиолиуса. Не так-то просто залезть. К тому же неизвестно хватит ли мне жар-камней, чтобы оттаявшая вода не потушила пламя.

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Вытащив из мешка два небольших неработающих жар-камня, я положил их на железный наконечник копья, обмотал линумной веревкой. Хмыкнул. Мысленно представил квадрат, разделенный прямой на две трапеции, и треугольник с тупым углом. С тихим хлопком вспыхнуло пламя. Убедившись, что огонь не вредит костяному древку и веревке, вскинул копье.

После оживления мутило, в глазах двоилось и покалывал бок. Провел рукой по короткому ежику волос. Попытался вспомнить, когда умирал в последний раз, но не смог. Наверное, хакима пятьдесят назад. Очень давно. Я успел уже забыть, каково это чувствовать себя возродившимся.

Покатав в свободной руке холодный камушек, испачканный моей кровью, я поднялся. А затем воткнул копье в толщу льда над головой.

Первая капля упала возле сапога.

Глава двенадцатая. Шифра

Она опустилась на колени перед стариком, откинула одеяло.

— Нос болит? — спросил Сенецион.

Выглядел он паршиво: глаза ввалились, под ними повисли черные мешки, лицо побледнело. Белки налились кровью. На лбу выступили крупные капли пота. Нахмурившись, Шифра осмотрела его больную ногу. Рана загноилась еще сильнее.

«Старика нельзя трогать, — подумала она. — Что делать?»

— Поговори со мной, женщина…

— Ты скоро вылечишься, — соврала Шифра, уставившись на пламя жар-камня.

— Кого ты пытаешься обмануть? — тихим голосом спросил Сенецион. — Я не жилец. Как твой нос? Ты не ответила…

Вздрогнув, она коснулась переносицы, скривилась от резкой боли. Взглянула на свои руки, испачканные кровью. Правая кисть распухла, плечи превратились в один большой синяк. Стоило чуть шевельнуться, как в спину вонзались сотни иголочек боли.

— Со мной все хорошо, — сказала Шифра. — Похоже, мы в западне, старик. Я осмотрела выходы из пещеры, но нигде не смогла найти лазейку.

Откашлявшись, Сенецион облизал потрескавшиеся губы.

— Значит, так решил Юзон.

— Ты быстро сдался, старик.

— Я достаточно пожил, чтобы понять одну простую истину: против богов человек бессилен. Что бы ты ни делала, ты все равно проиграешь. Такова жизнь. Если нас с тобой заперли в этой пещере, то значит так и надо. И я рад тому, что умру не в одиночестве.

Шифра накинула на него одеяло, прислонилась к валуну рядом с ним.