Я всегда буду с тобою

Рассказанная отцом история потрясла Марка до глубины души. Находясь уже в своей комнате, он вновь и вновь воссоздавал в памяти удивительный разговор. Особенно заела душу подытоженная отцом мораль. « Отец прав» – подумал Марк. – «если я упущу шанс, буду жалеть об этом до конца своей жизни.». Придя к такому выводу, он даже почувствовал облегчение и уверенность. «Но как мне с ней встретиться» – вновь задумался Марк,—«Ведь адреса у меня нет. Макс уехал, если бы он еще взял трубку.» А действовать необходимо было сейчас, ведь с наступлением рассвета великодушные чувства могут и растаять. Всегда так бывает, со всеми. Да и время стало теперь для Марка дефицитным ресурсом. Кто знает, насколько все плохо, и сколько времени у нее в запасе.

Неожиданно телефон задребезжал, распространяя вибрацию по столу, и тут же мгновенно оказался у Марка в руках. На экране высветились два сообщения. Одно смс было от Макса, в котором был указан адрес и номер телефона. Марк сразу понял, что и адрес и номер принадлежат Анне .Удивительным только оказалось то, что она была в этом городе: «может она никуда и не уезжала» – мелькнуло в голове у Марка. В любом случае, все складывалось как нельзя лучше. «Вот Макс, – подумал Марк, —хорошо оказывается ты меня знаешь, хитрая ты сволочь, лучше меня самого понимаешь мой характер». Он стал спешно собираться: быстро облачился в темные джогеры и такого же цвета классический джемпер, сверху накинул плотную кожаную куртку, взял со стола телефон, ключи, портмоне, сигареты, надел наручные часы. Только потом он вспомнил про второе. Оно принадлежало Марии, и содержало всего три слова: «Нам надо расстаться». Итак, все складывалось как нельзя лучше. Уже не сомневаясь в своих действиях, он пулей вылетел из комнаты, пролетел по ступенькам лестницы, и на первом этаже уже пошел спокойно. С неба неуверенно накрапывал мелкими, колючими каплями скупой дождь, постепенно покрывая асфальт улиц серебром и золотом, режущим глаза в свете фонарей. Через минуту он уже мчался по пустым улицам ночного города. ощущая игру ледяного ветра по всему телу, полностью отдавшись скорости, оставив позади все сомнения. А дома, в библиотеке, все так же сидел Александр Александрович. Он уже порядком нагрузился пивом. Он слышал, как его усыновленное чадо покинуло дом, видел сквозь размытое дождем окно, как стремительно помчался вдаль мотоцикл, разрезая пугающую темноту ночи мощным светом фар.

Марк стоял, прислонившись спиной к стене совсем еще нового многоэтажного дома, упершись одной ногой в кирпичный цоколь и засунув руки в карманы штанов. Так стоял он довольно долго. Наконец он вынул руки из карманов, но лишь для того, чтобы закурить.

Он находился перед домом, адрес которого совпадал с адресом, указанным в сообщении. Оставалось лишь набрать номер. Но Марк медлил. Он был тут больше получаса, и уже было собирался позвонить, но в последний момент передумал. Он страстно желал услышать давно забытый, и все же хорошо знакомый ему голос, но вместе с тем и боялся этого, хотя сам не знал почему. Страх и желание взаимоуничтожали друг друга, потому оставалась только пассивность.

Внезапно, по левую руку от Марка, со скрипом распахнулась массивная дверь подъезда, из которого вышла Фигура человека, в силуэте которой Марк признал стройную женщину среднего роста . Из за ночной темноты и расстояния черты лица и примерный возраст женщины распознать было невозможно. Марку показалось, что на женщине поверх основной одежды надета совсем коротенькая кожаная курточка, такая короткая, что если бы не футболка, была бы видна поясница, и рукава были стянуты почти до локтей. Кроме того, он заметил, что волосы ночной незнакомки были черного цвета и подстрижены в каре. Женщина прошла вдаль, бросив на Марка беглый взгляд и явно не узнав его. Зато Марк почти сразу узнал женщину. Раньше эта плавная и грациозная походка, этак курточка, так часто мелькали перед его глазами, что накрепко засели в его памяти, и сейчас напомнили о себе. Сомнений быть не могло, это безусловно была Анна. Кровь пулей ударила ему в голову, опьяняя его, а глаза его, давно изголодавшиеся по любимому образу, жадно пожирали размытый в ночи силуэт.