Яблочные дни. Часть I

— Энрика, — с усмешкой принял заданный тон царедворец, — едва я узнал, что вы прибыли в Айруэлу, я возжелал с вами встречи как ни с одной другой Яльте.

Хенрика склонила голову набок и улыбнулась.

— Любезности не входят в число ваших талантов. Но кахива вас спасла. Что за дело, итак?

Некоторое время Мигель стоял к ней боком, сложив руки словно в молитве. Голову он чуть отклонил вниз, подбородок уместил на кончиках пальцев. Его бы такого на фреску, вылитый чёрный ангел. Наваждение прекратилось. Канцлер развернулся к гостье лицом, поместил руки за спину и явил лёгкую улыбку. В маслинных, близко посаженных глазах заплясал огонёк. Огонёк деятельности, надо полагать.

— Что скажете о племяннике, Энрика?

Яльте не удержалась и вздёрнула бровку:

— Малыш Гарсиласо? Это о нём вы хотели поговорить?

— Пока да.… Так что вы о нём думаете?

— Это очень… — как обозначить недетскую усмешку, глазёнки, глядящие на неё, как на дурочку? — Очень взрослый мальчик. Умный, рассудительный и вспыльчивый.

— Интересная оценка Салисьо. Должно быть, я вас удивлю, но вы стали свидетельницей его первой в жизни драки. До этого могли обидеть его.… Но не наоборот.

— Первой, но довольно успешной драки, — Яльте кивнула. Бастардика жаль, но маленькие, вздумавшие играть с серьёзными вещами нахалы несносны.

Мигель придвинул к её креслу стул и сел верхом, загляденье. Ещё один плевок на могилу эскарлотского тексиса.

— И случившееся не смутило вас?

— Ничуть. Мальчик — истинный Яльте, он не мог допустить и шуточной коронации новоявленного братца. Но к чему эти воспитательские изыскания? Я не разбираюсь в детях, — посмеивайся, раз устала плакать.

— Салисьо не по годам умён, это верно. — Ещё бы не верно, сам поди воспитывал. За компанию со старшеньким. — В своей семье он был тенью. Всегда тихий, молчаливый, но невероятно любопытный.

Хенрика сотворила ещё один кивок. Любопытный — это мягко сказано. Маленький интриган.

— Так было до недавнего времени, — жёстко вымолвил канцлер. — Полагаю, о старшем брате, Райнеро, вам известно?

— Что именно?

— Его нет ни в Айруэле, ни в столице. Ссора с отцом…

Хенрика прищурилась и подалась вперёд:

— Если вы хотите, чтобы я продолжила разговор с вами, потрудитесь говорить правду.

— Браво, Энрика, — Мигель сложил руки в намёке на овации. — Значит, вы успели поговорить с племянником. Это значительно упрощает дело.

— Вот как…

— О да. Наш принц-бастард сгинул в неизвестном направлении, — канцлер сжал губы и прикрыл глаза, явно не одобряя поступок воспитанника. — Полагаю, он где-то на пути к Блицарду…

Ох и беспутная же из Хенрики Яльте тётка, нашла время отречься! Однако же спокойно, ни досадой, ни слезами беде не поможешь. Сядь ровно и слушай умного человека с властью. На просьбу о поддержке откликнется кузен Лари. Если не дурак. Лишь неприятностей с югом северу-то и не хватало.

— А теперь, наконец, к нашему делу. — Можно подумать, ты хотя бы на минутку от него отходил. — Я намерен просить вас о помощи.

— О помощи? — неподдельно изумилась Яльте. — Бывшую королеву?

— Уверяю, эта помощь вам по силам. — Герцог ви Ита сжал спинку стула и заглянул собеседнице в глаза. С доверием.

Хенрика уставилась в ответ:

— Слушаю, Мигель, слушаю.

— Малыш Салисьо сейчас в откровенно незавидном положении, — воспитатель сплёл коротковатые пальцы в замок и со вздохом на них посмотрел. — Вы видели его руки, внешнюю сторону ладоней?

— Пожалуй… — Видела, но не придала значения. Папенька, он же Карл-Вольфганг, король Блицарда, был убеждён: если дочери вернулись с прогулки без ссадин, дочери плохо погуляли.

— Если присмотреться, на ладонях Салисьо можно увидеть тонкие белые бороздки. Это шрамы, Энрика. Скоро они исчезнут, но память мальчику не стереть.

— Люди веками ломают о память копья, — сказала Хенрика, лишь бы что-то сказать.

Герцог ви Ита порывисто поднялся:

— Дело в том, что перед изгнанием брат Гарсиласо пообещал убить его. И почти выполнил своё обещание. Арбалетный болт разбил окно и пронёсся над головой Салисьо. Мальчик отделался испугом и порезами.

— Это сделал Райнеро? — Хенрика несколько растерялась. Руки с подлокотников переместились на колени, едва не стиснув.

— Не он лично, но его верные люди.

— Мне, разумеется, жаль племянника, но что вы предлагаете? Стать его личной охраной? Полноте, Мигель, я женщина, а не солдат.

— Я прошу вас спасти его. — герцог ви Ита наклонился к ней, словно собираясь клюнуть.

— Как? — взмахнула Хенрика ресницами.

— Увезти отсюда. Подумайте прежде, чем ответить.

Предполагаемая спасительница сложила под грудью руки. Какая прелесть. Ей будто нового несчастненького подкладывали. Не учтя, что время несчастненьких кончилось.

— Франциско одобряет это решение? — Её жених однажды пошутил, что короли знают о делах своих канцлеров не больше, чем рогоносцы — о делах своих жён.

— Франциско… — канцлер Эскарлоты во мнимом замешательстве опустил уголок губ, — не знает о моём замысле.

— Мигель! — всплеснула руками Хенрика. Восхищение вступило в неравный бой с ошеломлением. — Вы понимаете, что предложили мне похитить наследного принца?