Яблочные дни. Часть I

Герцог ви Ита вновь принял позу чёрного ангела. Захотелось его если не живописать, то хотя бы вышить.

— Энрика Яльте, — говорил он спокойно и вкрадчиво, отделяя каждое слово, — я бы не посвящал вас в тайны эскарлотского королевского дома, будь у меня выбор. Его величество не должен знать о моих намереньях ровным счётом ничего.

— Ещё бы! Если король суёт нос в дела своего канцлера, всё погибло.

— Франциско запретил сыну подходить к окнам, — Мигель ви Ита возвысил голос. Лучше умолкнуть. Этот человек не считается с волей здравствующего короля, что ему строптивая сестра мёртвой королевы. — Почти не выпускает его из комнаты. А ходит Салисьо в панцире. Но это не спасёт мальчишку от Райнеро и одной особы, с которой вы уже имели удовольствие познакомиться.

— Розамунда? — удивилась Хенрика. — Не смешите меня. Умнейшая женщина. Жаль лишь, на месте Дианы и подле этого хряка…

— Морено, — герцог ви Ита сказал, как выплюнул. Он мужчина, властный мужчина, ему не понять, как женщине может быть тошно от фамилии, что она вынуждена носить. — Она приучала Гарсиласо к ядам. Если бы я не успел, мальчик был бы мёртв.

— Это случайность, — отрезала Яльте. Розамунда — мать, притом трижды. Такая ни за что не посягнёт на жизнь ребёнка, чьего бы то ни было. Никто лучше матери не понимает, что детская жизнь — священнее всех земных святынь.

— Энрика, — у Мигеля дёрнулась выбритая до синевы щека, — вашему племяннику, если он останется в Эскарлоте, жить осталось совсем недолго. Я всё устрою, лишь дайте согласие, увезите его.

— Нет. Я сочувствую малышу, но ввязываться в дела эскарлотского королевского дома, равно как и королевства, не намерена. Я больше не королева, Мигель. Довольно.

Канцлер совершил отчаянный марш-бросок от письменного стола к окну.

— Уверяю, вам ничего не будет угрожать. — Идеально ровная, бархатом обтянутая спина внушала надёжность. Но всё решено — нет. — Мои люди обеспечат достойную охрану. Для Эскарлоты мальчик исчезнет навсегда, но он будет жить.

— И как, по-вашему, я должна его укрывать? — Хенрика дождалась, пока канцлер изволит повернуться, и двумя пальцами указала себе на глаза. — Вот это — не спрятать.

— Это невероятная мелочь, — зарвавшийся интриган досадливо прицокнул.

— Это то, — стальным тоном возразила Яльте, — что погубит меня и лишит головы.

— Энрика…

— Нет, Мигель. Я сказала — нет.

— Вы — Яльте, так где же ваши хвалёные присказки? — Канцлер опустился за стол, будто ноженьки не держали. — «Родная кровь», «не уходим бесследно», «мы вместе»? Племянник и есть та самая родная кровь. У него ваши глаза — не столько их цвет, сколько взгляд…

— Не впутывайте сюда наши истины! — Хенрику выдернуло из кресла. — И почему вы уверены, что Райнеро ещё жив? Убийцы по пятам — не самая животворящая вещь.

— Вы совсем не знаете своих племянников. Ни старшего, ни младшего, — губы герцога ви Ита тронула слабая усмешка. Почти не взбесившая. — Вам понравилось, как Салисьо отстоял своё право на трон?

— Вы уже выведали, что да.

— Так знайте, эта была та ярость, которая уместилась бы в мизинце Райнеро.

— Вы преувеличиваете… — Красивенькая мордашка с ямочкой на подбородке фамильным вздёрнутым носом, облако тёмных кудрей, мощная шея. Что ты знаешь о старшем племянничке, тётушка?

— Отнюдь. Поинтересуйтесь его деяниями. Даже Гарсиласо расскажет вам очень многое. Салисьо — чудесный ребёнок. Но старший брат вернётся, а он вернётся, и растопчет его.

— Что значит «растопчет»?

— Вы прекрасно поняли, — канцлер всадил в неё взгляд, как булавку в бабочку. — «Малыш Гарсиласо», как вы его окрестили, не сможет дать отпора. Ни малейшего. Он просто не успеет для этого вырасти.

— «Не успеет вырасти»… — Хенрика обняла себя за талию. Пугливый девичий жест, но перед кем тут чиниться. — Вы говорите о… братоубийстве? Райнеро — Яльте, он не поступит так.

Мигель под странным углом наклонил голову, лицо сделалось жёстким. При других обстоятельствах Хенрика бы оценила круто проступившие скулы.

— Райнеро — бешеный Яльте. Он — бык. Он рубит врагам головы, нанизывает на кол мужей названных сестёр и похищает девственниц. Что ему малявка, вставший на пути к престолу?

— Почему вы так уверены? — задуманное негодование вышло лепетом.

Герцог ви Ита медленно восстал над книжными развалинами.

— Потому, что искусству быть королём его учил я. Уверяю вас, из Райнеро выйдет истинный государь, с него ещё учебник напишут. Пресвятая Дева, совесть, честь, удовольствия — что угодно для него прах по сравнению с троном. Брата он не любил никогда. Мальчишка будет вечным препятствием к престолу. Райнеро не привык обходить, он приучен рушить. Энрика, спасите безвинного мальчика!

— Я… — горло сжало, ни слово вымолвить, ни разрыдаться. — П-простите, Мигель. — Яльте развернулась, закусила губу и выбежала из кабинета.

2