Яблочные дни. Часть I

Совсем рядом мелькнули чёрные юбки. Рейнольт выпростал вперёд руку, но схватил только пустоту. Повернулся на голоса. Рядом плясал конь, Оссори уже верхом, поднимает Альду к себе. Конь, его сшиб конь… перед глазами заклубилось разноцветное марево, из последних сил Рейнольт мотнул головой. Конский топот удалялся, нужно в погоню, сейчас, иначе будет поздно… Трое конных из его отряда устремились следом за Оссори. Всего трое. Кто-то приподнял Рейнольта, ледяное крошево снега обожгло лицо.

— Капитан, очнитесь! Стрелять? — Дисглейрио различил лицо Руфуса, это он придерживал, подставлял плечо.

Конь Оссори вынесся на опустевший к ночи тракт, Альда сидела за спиной графа. Сволочь, не офицер, прикрыл женщиной спину. Рейнольт с силой сжал зубы, от крови солоно на языке.

— Стрелять? — пистолет Бигота целил прямо в коня Оссори.

— Нет.

2

— Да не умру я, не надейся. — Рональд охнул, поморщился, втянул воздух через плотно сжатые зубы. — Придётся ещё немного потерпеть фамилию «Оссори» рядом с ледяным имечком. Альда Рейнольт. Я не отличаюсь музыкальностью слуха, но звучит отвратно. Ох… — он тяжело вздохнул, по виску скатилась капелька пота.

Альда осторожно промокнула испарину, дрожащие руки вновь опустились в холодную воду в серебряном тазу для умывания, за тряпицей.

Хозяином маленького особнячка, в котором чета Оссори нашла приют, оказался фогтом, главным человеком блицардской деревушки, насколько поняла Альда. Её била дрожь при воспоминании, как они с Рональдом ехали через лес в поисках поселения. Рональд слабел, Альда крепко обнимала его за спину, чувствовала под руками горячую влагу, от которой набухла кожа колета. Она дрожала не от холода, от страха. Когда они выехали на ряд вырубленных деревьев, Рональд из последних сил направил коня вперёд, после чего едва не выпал из седла. За вырубкой действительно показались огни домов — поселение лесорубов. От страха Альда почти забыла блицард. Она постучала в первую попавшуюся дверь, дрожащим голосом, путаясь в словах, пыталась узнать, как найти лекаря, но крепкий мужчина с бородой до груди на чистом блаутурском посоветовал постучаться к фогту. Увидев блеск золота в кошеле Рональда, фогт оказался настолько любезен, что предложил разместить раненого в собственной спальне. Седой мужчина отправил за лекарем, помог слугам отнести бесчувственного Рональда в спальню и всё спрашивал Альду, что они за знатные господа. Назвать фамилию она так и не решилась.

Рональд закрыл глаза, облизнул губы. Глаза под веками бешено забегали, Альда узнала возвращающийся бред. Она положила холодную тряпицу мужу на лоб, провела рукой по его взмокшим волосам. Он горел, и лучше ему не становилось. Оказалось, его дважды ранили в правое предплечье, но те царапины не вызывали столько беспокойства, сколько глубокий порез под грудью. Материя, которой перетянули рану, снова алела от крови, а ведь Альда не так давно её сменила. Лекарь обработал раны и ушёл, пообещав, что к утру Рональду станет лучше. Рядом с полным воды серебряным тазом лежала чистые льняные обрезки ткани для повязок и деревянная баночка с мазью для обработки раны. Фогт, имени которого Альда не услышала, не запомнила, оставил беспокойных гостей одних, заверив, что они могут оставаться на всю ночь и даже не только на эту.

— Бежать, бежать, они не должны преследовать… — Сбивчивый шёпот вернул Альду в освещённую камином и свечами спальню. Огни трепетали у кровати и на сундуке, серебро подсвечников влажно отражало блики. — Держись крепко, пригнись, могут стрелять…

— Нет-нет, мы уже оторвались, Берни, слышишь? Всё хорошо, погони нет, здесь безопасно.

— Должна быть переправа… Ульк мелководна…

Альда двумя руками сжала сухую горячую ладонь мужа, закусила задрожавшую губу. Их скачка под снегопадом до сих пор ощущалась в каждом её движении. Болело всё тело, но больше всего напоминал о себе сковывающий страх погони, страх полёта в ночном лесу, не разбирая дороги.

Скачка без седла не далась Альде легко. Она бы упала прямо в снег, не поймай её муж. Сам пошатываясь, Рональд опустил её на землю. Он всё оглядывался назад, в темноту леса, в стену снегопада, но погони не случилось. Отстала? От страха Альда не разбирала дороги, которой послал коня Рональд. Помнила только скачку, крики, снег, летящий в лицо, брызги воды, намочившие подол платья… Она открыла глаза только когда Рональд остановил коня. Вокруг лес — от луны и снега в молочном сиянии.