Яблочные дни. Часть I

— Ваше высочество? — звякнул голос Юлианы. Шелестнуло платье, запахло розами, она отважилась подойти!

Успокоить, добиться прощения, но Райнеро только смог задрать голову и слабо улыбнуться своему Ангелу. Силы его покинули. Внутри звенела пустота и плескали остатки лунного света. Мама, Рамиро… Как далеки они стали, как невозможны. Сердце гремело, каждый удар как подскок, как шаг в надежде добраться до них, побыть с ними ещё хоть самую малость…

Юлиана так и застыла, наверное думает, перед ней сумасшедший. Райнеро закрыл лицо руками, подобрал к груди колени и упёрся в них локтями. Его Ангел многажды пожалела, что схватила за руку принца, едва он вылетел из бального зала. Она вывела его из Сегне, уверила, он найдёт в у неё дома убежище, надо только переждать эту ночь. Могла ли она представить, что за эту ночь натворит её несчастненький принц?

К руке легко прикоснулись. Не прохлада. Живое тепло, чем не могла похвалиться Белоокая. Райнеро отнял руки. Юлиана доверчиво опустилась перед ним на колени. В глазах испуг, но не ужас. Она тревожилась за него. Пришлось затаить дыхание, только бы не спугнуть её.

— Я страшен, Юлиана. — Уголки губ дёрнулись в перекошенной улыбке. — Беги от меня подальше, Ангел. Эти руки омыты кровью.

Ангел в самом деле встала, но только затем, чтобы, подобрав под себя ноги, сесть рядом с грешником, чудовищем. Её плечико едва коснулось Райнеро. Но привиделось, это ангел обнял его крылом. Лунные плески испарилась, прохладу пустоты затопило волнами тепла.

— Я вижу не чудовище, — качнула головкой Юлиана и убрала за ухо прядь волнистых волос.

— Кого же?

Она неуверенно улыбнулась и, взглянув на него мельком, опустила глаза.

— Моя королева рассказывала мне о племянниках. Ваша матушка писала ей очень подробные письма… — голос Юлианы дрогнул. Райнеро встретился взглядом с солнцем. Эти лучи несли утешение, спасали, грели. — Малыш Рагге всегда был мне по сердцу. То есть, вас называла так тётушка… Ваша матушка очень гордилась вами.

— Малыш? — Райнеро позволил себе усмешку.

— Вы и гораздо реже ваш брат были утешением для моей королевы. Она не могла видеть в племянниках дурного. Но в Блицарде её старший племянник известен как… Принц-Палач. — Юлиана отвернулась в испуге.

Схватить её за плечо? Нет! Пусть бежит, спасается. Но Ангел осталась. В ночной тишине трещал огонь и едва уловимо, мягко шуршали ангельские перья.

— Я могу рассказать, — голос охрип, и опять сердце пустилось вскок. Принц-Палач… Как верно подобрал ему имя блицардский народ. Вернее только Отцеубийца, но разве не палач он собственному отцу?

— Рассказать, как повесили сотню эскарлотских офицеров и как на поле боя оставляли противников без головы? — спросила Юлиана на голубом глазу.

— И это мои самые страшные деяния? — Райнеро усмехнулся. Отстранившись, Юлиана уставилась на него так, словно её заставляли поклониться палачу, сжала лежащие на подоле руки — и они побелели. Вернуть бы им краски, касаясь, баюкая, но невозможно. — Я отрубил всего одну голову, когда мне было семнадцать и меня впервые взяли на войну, в бой. А эскарлотские офицеры, их было не больше десятка, оказались блаутурскими лазутчиками. Ну и как, тянет это на палаческие делишки?

И Райнеро начал свою историю, что вызвала за него гордость в короле Франциско и отняла у дона Рамиро чин маршала. Он даже ненадолго провалился в последнее лето. Армия встретила его без особой радости, слухи о надругательствах над Эльвирой Безалу разгуливали и здесь, меж костров военного лагеря. Самым верным способом поднять себя в глазах военных было отличиться в сражении. Но армия как на грех не снималась с места, дожидаясь, пока первыми зашевелятся враги, «ящерки». Этот план Куэрво, на вкус принца, хорош не был, но кто бы стал слушать юнца с такой репутацией? Единственный отдушиной стали разъезды. Они, правда, походили на конные прогулки, но в конце концов Райнеро наткнулся на разведывательный конный отряд из «ящерок». И не устоял перед искушением ввязаться в стычку.

— Я сражался плечом к плечу с одним солдатом. Беднягу убили у меня на глазах, но погоди плакать, Юльхе. — Юлиана стиснула себя за локти и моргнула ему, мол, не будет. — Ведь он воскрес. Правда, с другим лицом. Но после боя я ясно видел молодца в куртке погибшего знакомца, даже с дыркой от пули на груди. Самозванец звался тем же именем, но никто, кроме меня, не заметил подмены лиц.

— Это был шпион! — кивнула Юлиана, не сводя с него глаз. Её внимание стоило сотни восторженных возгласов, здравиц и оваций. — Он попал к вам во время боя из числа блаутурских разведчиков.

— Ты права, но что делать наказанному за непослушание принцу? Верно, сидеть в палатке и проводить перепись всех солдат и обслуги в армии. — Райнеро понизил голос и чуть наклонился к ней. Юлиана прикрыла рот ладошкой, надломила чёрные брови. — Ровно десять самозванцев, блаутурских лазутчиков. Конечно же они испугались расправы и той же ночью потянулись прочь из лагеря, бежать к своим. Я стал одиннадцатым.