Яблочные дни. Часть I

Укоризненное «Дурак!» закончилось испуганным возгласом. Короткий прыжок, и Рейнольт схватил её. Одной рукой прижал её спиной к себе, другой наставил шпагу под подбородок. Она вцепилась ему в руку и замерла. Дисглейрио чувствовал каждый её вздох. Расшнурованное на спине платье смялось, нежную кожу от его прикосновений отделяла лишь сорочка. Целый миг он позволял себе вдыхать её запах, ощущать её тепло. Но было невозможно и дальше оставлять вниманием Оссори. Поначалу тот стоял без движения, только налитые гневом глаза перебегали от Альды к Рейнольту и от него к клинку шпаги, что дотрагивался до тонкой девичьей шеи.

— Побитая ты псина… — теперь Оссори схватил воздух у бедра. Рейнольт ловил каждое его движение, но оружия при олухе не было.

— Спокойно, Оссори. — Рейнольт наклонился к ушку Альды. Завиток на её виске задрожал от его дыхания. — Я справлюсь с платьем мессиры ничуть не хуже… Даже лучше. Она подтвердит, так, Альда?

Плавная линия шеи, открытая ключица, белая бархатная кожа. Рейнольт чувствовал себя хищником, волком, оголившим клыки. Впиться в нежную плоть… Только сейчас он понял, что с той минуты, как они расстались, он желал лишь этого. Дисглейрио облизнул нижнюю губу. Альда всхлипнула, качнула головкой мужу. Тот сжал кулаки.

— Идём, Оссори. — Рейнольт кивнул на дверь в коридор. — Твой король заждался.

— Отпусти, — процедил медведишко.

— Отпущу, — оскалился Рейнольт и подтолкнул дрожащую Альду вперёд. Всем своим существом Оссори желал убить его. Это бессилие было Рейнольту особым подарком. У его родни на Коллумских островах есть чудный обычай брать женщин на глазах их побеждённых мужей. Воюя на островах, Рейнольт не раз видел, как это делается, но никогда не участвовал. Только теперь он постиг смысл той низости. Видеть бессилие в бешеных глазах врага. Сломать его окончательно. — Отпущу, когда ты упадёшь на колени перед королём нашим Лоутеаном. А сейчас на выход, Оссори. Или… — плотнее прижав к шее Альды клинок, Рейнольт запустил руку под ворот её платья. Альда дёрнулась, едва он накрыл ладонью маленькую, нежную грудь. Каждый удар её сердечка будто прыгал ему в руку. — Выбирай, Дьявол, долго терпеть я не стану.

Опора ушла из-под ног. Рейнольт успел отвести клинок от шеи Альды, а потом упал на спину. Оссори выбил у него из рук шпагу и обрушил на него покрывало. Рейнольт выругался, как он мог наступить?!

— Цела? Беги в спальню, ну!

— Берни!

Сбросив покрывало, Рейнольт вскочил, между пятящейся Альдой и Оссори, что отступал и лихорадочно крутил рыжей башкой, выбрал второго и двинулся на него.

— Где моя шпага?

— Ты бросил её в спальне.

Рейнольт хохотнул, любопытно, как Оссори собирался на войну. Горе-драгун умудрялся отходить и заслонять суетящуюся за его спиной Альду. Но долго он так не протянет, вот-вот упрётся в столик или кресла. Рейнольт бросился на Оссори. На Коллумских островах Дисглейрио одерживал верх настоящих полях сражений, и пусть теперь ему остались погони да драки в дворцовых покоях, он ещё повоюет! Хоть руки отвыкли от рукопашного боя, всё ж поставили блок, схватили правую руку Оссори и вывернули. Драгунишко толкнул плечом, извернулся, но ровно на столько, чтобы Рейнольт успел пнуть его коленом под рёбра, снова заломить за спину руку и ударить по пояснице. Скрипнуло от толчка кресло, Оссори рванул, но Рейнольт быстро ударил его под лопатку. Ноги Дьявола подогнулись. Не давая ему опомниться, Рейнольт ударил ещё раз в бок и в основание шеи, заломил вторую руку, ударил по спине, вынуждая согнуться.

— Не суетись, Дьяволёнок, — от следующего удара по пояснице тот рухнул на живот.

Грохот оглушил, висок чем-то взрезало и обожгло болью. Рейнольт выпустил Оссори, отшатнулся, споткнулся о кресло. Ухо горело, он быстро провёл пальцами по виску — кровь. Горячие капли струились по шее. Рейнольт заметить, как Альда откинула дымящийся пистолет, и её загородил Оссори с подсвечником в поднятой руке. Пинок в живот, удар об пол, в глазах мутнело, только боль пульсировала в висках, затопляла.

— Вот ты и снова побитая псина. За Альду я спрошу сполна.

Удар, боль вспыхнула уже во лбу и выстрелила до затылка, перед глазами всё потемнело, в ушах забился звон. Рейнольт попытался вздохнуть, но на грудь что-то давило, боль нарастала, расцветала в разрезанном пулей виске. Далёкий грохот, как сквозь воду, возглас Альды… Она снова звала его, своего мужа…

— Откройте немедля! Или я закричу!

Она жалась к двери загнанной ланью, которой чудом посчастливилось вырваться из волчьих клыков. Дисглейрио почувствовал, как рот кривится в усмешке. Он шёл к ней зверем на когтистых лапах. Соль крови из укушенной губы таяла языке. Запах её страха кружил голову.