Яд персидской сирени

Дробя осколки стекла, они прошагали через бездверный проем на другую сторону дома. Монах шел впереди, за ним майор Мельник. Добродеев остался в холле, ему было не по себе.

В большом помещении — кучи щебня и печально шуршащих под сквознячком сухих листьев; на грязных окнах обрывки белой когда-то бумаги; на стенах черные пятна сырости и грибка. Тяжелая вонь затхлости и тлена. Они стояли посреди, оглядываясь…

— Где-нибудь здесь, — сказал Монах. — Скорее всего…

— Ты знаешь кто? — спросил майор Мельник.

— Я думаю, семья. Жена… настоящая. Мережко был в отъезде, о чем она не могла не знать, я уверен, у нее были шпионы в офисе мужа. Она пришла дать бой разлучнице. Что здесь произошло, можно только догадываться.

— И она проделала все сама? — усомнился майор Мельник.

— У нее был сообщник, который привез ее и помог… скорее всего. А потом пустил слух, что она сбежала с любовником.

— Ты сказал, что знаешь его?

— Знаю. Гипотетически. Думаю, что знаю.

— Как докажешь?

— Покажу старой даме, своей доброй знакомой, фотку предполагаемого соучастника, некоего Виктора Лобана, близкого друга семьи и старейшего работника компании Мережко. Держу пари, что она опознает в нем мнимого директора цирка.

— Откуда фотография?

— От секретарши Любочки. Ты же знаешь, что секретарши — самый надежный источник информации, главное, найти к ним ключик. Он, можно сказать, попал в наше поле зрения случайно, нас интересовали другие персонажи. Любочка по ходу описала всех, кто там был, включая дядю Витю, который забрал себе много власти, и у них теперь назревает конфликт… и так далее. По слухам, он был любовником жены Мережко.

— А если не он?

— Будем копать дальше. Не могла она бросить ребенка, понимаешь, майор? Не могла! Убей, не поверю. Здесь она, больше негде.

Он вздрогнул от пронзительного звука сирены и чертыхнулся про себя. Майор Мельник неторопливо достал из кармана мобильный телефон; насупил брови и сжал губы. Монах залюбовался суровым лицом майора — человек при исполнении.

— Да! Да! Да! — отрывисто бросал майор, прижимая к уху мобильник. — Где? Адрес? Имя? Как? Как?! — Он перевел взгляд на Монаха. — Как ты сказал? Как? Еду.

— Что? — Монах сгорал от любопытства.

Майор спрятал телефон в карман, тяжело взглянул на Монаха:

— Вчера вечером в собственной квартире был убит Виктор Андреевич Лобан. Труп обнаружила в семь тридцать утра приходящая домработница. — Посмотрел на часы и уточнил: — Сорок две минуты назад. — После чего стал молча сверлить Монаха взглядом.

— Это не я, — сказал Монах, поднимая руки. — У меня алиби. Честное слово!

Майор Мельник не успел ответить, как в комнату влетел возбужденный Добродеев и, потрясая мобильником, завопил с порога:

— Дом Мережко в «Радуге» взорвали! Говорят, подложили мину! Рвануло на весь поселок! Сейчас там пожар, полно эмчеэсников, масса людей сгорела, «Скорые» не успевают возить!

* * *

…Монах сидел в парковом кафе, пил пиво. Добродеев убежал по своим газетным делам, и Монах в одиночестве раздумывал над бренностью бытия. Старался подавить волнение. Получалось, прав был Жорик — количество эвентов в семье Мережко достигло роковой планки, и грянул гром. Все, что с ними происходило, завершилось бурным финалом. В истории семьи поставлена жирная точка. Грехи отцов пали на головы детей. Случайность или закономерность? И кто поставил жирную точку? Он гнал от себя мысль, что это могла быть Татка. Мысль царапала и не уходила… у этой девчонки отвратительная манера вляпываться куда не след. Если был взрыв, кто-то его устроил. Как? Купил на рынке бомбу? Не обязательно. Взрываются не только бомбы. Взрываются горючие жидкости и газ. Газ предпочтительнее ввиду его доступности. Получается, некто включил газ, а потом бросил спичку. В таком случае кто выжил? И кто этот некто? Самоубийца? Камикадзе? Напоминает по безрассудности вольноотпущенную Татку. Бог знает что там у них произошло. Может, Вера, наконец нашла новое заведение для сводной сестры, о чем та прознала… И убийство дяди Вити в строчку. Сначала она расцарапала ему физиономию, а потом нанесла визит. Тем более имелся счетец. Тем более она уже сбегала ночью. Пожар и убийство… Нет, убийство и пожар. Два события, почти одновременных, разница в несколько часов. Как они связаны? И связаны ли? Может, случайность? Нет, решил Монах, это не случайность. Узнать бы, кто выжил, тогда можно попытаться воссоздать картинку. Расставить фигуры согласно характерам и взаимоотношениям. Как ни гнал он от себя мысль о причастности Татки, мысль все возвращалась. Если она жива… А если нет? Тогда действительно точка. История закончилась, персонажи мертвы. Копать дальше не имеет смысла. Или выкапывать. Пусть растет трава, и прошлое хоронит своих мертвецов. Не нужно тревожить прах. Отмучились.